Как бы то ни было, все эти обстоятельства, воздействуя на легко возбудимый темперамент, заставили мадам Блаватскую выступить с публичными протестами, благодаря которым как среди коренных жителей, так и среди европейцев стало широко известно, что в правительственных кругах на нее смотрят с неодобрением. На некоторое время это представление помешало успеху ее работы. В Индии ничего нельзя добиться, если первоначальный толчок делу не дадут европейцы; во всяком случае, отсутствие подобного импульса страшно затрудняет любое предприятие, при котором требуется сотрудничество с коренным населением. Нельзя сказать, что Теософическому Обществу не удалось вовлечь в свои ряды новых членов. Туземцам льстила позиция, занятая по отношению к ним их новыми "европейскими" друзьями, каковыми, несомненно, считались мадам Блаватская с полковником Олькоттом, невзирая на их американское гражданство. Индийцы проявляли пылкое поверхностное желание стать теософами, однако их пыл не всегда оказывался длительным, и в некоторых случаях они демонстрировали прискорбный недостаток серьезности, навсегда отпадая от Общества.

Между тем мадам Блаватская стала заводить друзей среди европейцев. В 1880 году она посетила Симлу, где начала - увы, с большим опозданием - искать правильный подход к работе. Тем не менее и тогда были снова допущены некоторые просчеты, которые замедлили утверждение Теософического Общества в Индии, мешая этой организации занять то достойное место, которое ей подобало. В разное время при большом стечении народа проводились демонстрации множества удивительных оккультных феноменов; но при этом не принимались необходимые меры предосторожности против той великой опасности, которая всегда присутствует в случае, если внимание публики к оккультной науке привлекают подобным методом. Если феномены демонстрируются в безупречных условиях перед людьми, которые достаточно умны, чтобы понять значительность этих явлений, то это, бесспорно, вызывает особый эффект, пробуждающий жажду изучения оккультной философии, - такой эффект, которого не может произвести никакое иное воздействие. Но столь же верно (хотя, на первый взгляд, это может показаться не столь очевидным), что умы, совершенно не подготовленные предшествующим обучением к тому, чтобы уловить действие оккультных сил, воспримут даже самый безупречный феномен скорее как оскорбление своему разуму, нежели как доказательство действия оккультной силы.

Это в особенности относится к людям, чей ум ни в чем не выходит за рамки посредственности и чьи возможности не позволяют выдержать потрясение оттого, что им предлагают совершенно новый набор идей. Напряжение слишком велико; еще несколько разрывов логической цепи - и воспитанный на банальностях наблюдатель возвращается в свою исходную позицию бесстрастного скептицизма, совершенно не осознавая того факта, что ему предложили откровение бесценного интеллектуального значения, а он его не понял. Нет ничего привычнее заявления: "Не могу поверить в реальность необыкновенного явления, пока не увижу его собственными глазами. Покажите его мне, тогда и поверю, но никак не раньше". Бесчисленные люди, которые это говорят, полностью заблуждаются насчет того, во что они поверили бы, если бы явление им действительно показали. Мне вновь и вновь приходилось наблюдать, как перед глазами людей, не привыкших изучать подобные явления, проходили феномены, абсолютно достоверные по своей природе, которые, однако, не производили на зрителей никакого иного впечатления, кроме раздраженной уверенности, что их непонятным образом дурачат.