...Раздался короткий выкрик, неуловимое движение корпуса - и звук падающего тела. Все произошло с такой скоростью и так неожиданно, что публика удивленно загудела. Даже искушенные в боевых искусствах окинавцы не видели такого мастерства бросков, заломов и удушений.

Стояло лето 1924 года. На Окинаве проходили показательные выступления мастеров дзюдо. Сюда прибыл сам "сихан" Кано Дзигаро с лучшим учеником Нагаокой. Кано Дзигаро уже встречался с Фунакоси и долго общался с ним - как мы помним Фунакоси даже был удостоен чести показать свое мастерство в школе дзюдо Кодокане. Естественно, Кано прекрасно был осведомлен о том, что традиции боевых искусств на острове достаточно сильны, даже школьники - и те способны выполнить базовые ката. Нет ни одного местечка на Окинаве, где не существовала бы своя школа тодэ. А это означало, что надо приложить немало усилий, чтобы поразить такую публику как окинавцы. К тому же местные жители относились к дзюдо прохладно - себя они считали едва ли не "монополистами" искусства боя без оружия, а японцев, какими бы мастерами они не были, окинавцы по-прежнему недолюбливали.

Так что основателю дзюдо Кано Дзигаро выпала нелегкая миссия. И все же он сознательно пошел на показательные выступления, причем долго к ним готовился, тщательно продумывая, как лучше построить их, чем удивить окинавцев. И вот бросок следовал за броском, Кано демонстрировал защиту от ударов не только ножом и палкой, но даже тяжелым самурайским мечом катаной, без труда раскидывал сразу нескольких нападающих. Публика была поражена тем, что даже сам момент броска был почти незаметен для глаза: какое-то неуловимое движение корпусом - и противник уже лежал на татами.

Скептицизм окинавцев быстро перешел в восхищение - боевое мастерство они ценить умели. Подкупали и благородные манеры Кано, его умение общаться как подобает истинному патриарху будо - вежливо, с достоинством, но без малейшего высокомерия. Какая удивительная сила ощущалась в этом уже немолодом и маленьком человеке, который был почти на голову ниже даже не очень высоких окинавцев!


Но все же чувство досады было сильно. Неужели знаменитые и уже уверовавшие в свою силу окинавцы не сумеют показать в ответ что-нибудь необычное. Кто-то вспомнил, что пару лет назад их соотечественник Фунакоси уже выступал перед борцами дзюдо, но сами окинавцы считали его мастерство достаточно средним и справедливо полагали, что вряд ли Фунакоси поразил Кано, чем-нибудь иным, кроме своего хорошего образования, благородных манер и неплохого знания ката. Окинавцы - люди в основной своей массе, в общем-то, далекие от вершин философии - считали, что здесь нужно что-нибудь "сильное", необычное. Но кто решится выйти на площадку после такого блестящего каскада бросков маленького японца?

Внезапно какой-то шепот волной прошел по зрителям. Из публики поднялся невысокий, но чрезвычайно могучий человек. На первый взгляд он мог показаться слишком тяжелым, но уже по тому, как он решительно и грациозно направился к татами, что лежало в центре площадки, стало ясно что это необычный человек. Толпа почтительно расступилась. Этого мастера уже хорошо знали на Окинаве - "ответить" японцам решил сам Мияги Тёдзюн.

Начал Мияги с выполнения двух ката, рассекая могучими кулаками воздух с такой силой, что толпа сначала испугано затихла, а затем стала встречать каждый новый удар восхищенными возгласами. Потом Мияги показал несколько ударов ногами в прыжках, взлетая каждый раз, как описывали местные журналисты, "до уровня крыши дома". Он показывал сложнейшие приемы безостановочно уже почти полчаса, а дыхание его даже не сбилось. Но самое главное Мияги решил приберечь под конец - тамэсивари. Под его кулаками крушилась черепица, толстые доски, а затем о корпус мастера разбили толстую круглую дубину, причем сам Мияги даже не шелохнулся.

Затем последовал еще один удивительный "фокус" - Мияги ударом ноги цумасаки-гэри (прямой удар пальцами стопы) пробил насквозь металлическую канистру, откуда хлынула вода. Чувствовалось, что сэнсэй Мияги не на шутку разошелся. Тут его взгляд упал на дерево, что стояло неподалеку. Могучий боец бросился к дереву в считанные мгновения содрал с него кору голыми руками!

Публика была в восхищении - такого мастерства им давно не приходилось видеть. Высоко оценили его и приезжие дзюдоисты, и окинавские и японские мастера обменялись взаимными комплиментами. Сам же Мияги спокойно объяснил обступившим его людям, среди которых было немало знатоков тодэ: "Здесь нет ничего удивительного. Если правильно заниматься кулачным искусством и если знать истинный метод, а в душе иметь немалое терпение, то этого может достичь каждый из вас".

Кем был этот удивительный человек, про которого на Окинаве до сих пор ходят легенды? Его настоящее, окинавское имя было Миягусуку, а то имя, под которым он вошел в историю каратэ - Мияги - представляло его японизированный вариант. Это имя он принял после того, как в 1928 году перебрался в Японию, где позже основал один из самых знаменитых стилей каратэ Годзюрю.