В школах бу-дзюцу, за редким исключением, не существовало специальных тренировочных костюмов. Поскольку полученные навыки должны были находить применение в реальной жизни, самураи приходили на занятия в стандартном "партикулярном" платье. Обычно это были куртка с широкими рукавами (хаори) и широкие шаровары (хакама), не стеснявшие движений. Непременными деталями служили кушак и повязка на лоб для удержания волос (хатимаки). На занятия полагалось приходить босыми, хотя в быту самураи обувались в мягкие сандалии (дзори) или сандалии в виде дощечек на подставках (гэта). Можно представить себе, с какими сложностями при отражении неожиданной атаки сталкивались опытные мастера, облачённые в парадные одежды - длиннейшее кимоно с рукавами почти до пола и "выходные" удлинённые шаровары (нагабаками) со штанинами, шлейфом, волочащимся по земле!

К обучению в школе воинских искусств (в одной или последовательно в нескольких рю) самурай готовился с детства. Японские дети, несмотря на присущее родителям исконно конфуцианское чадолюбие, всегда росли в суровых условиях. В самурайских домах, как и в крестьянских, мальчишки зимой и летом бегали в лёгком платье с непокрытой головой и босиком, либо в лёгких соломенных сандалиях. Носки (таби) выдавались только к парадным выходным. Отопление, представлявшее собой вмонтированную в пол жаровню с углями, было редкостью даже в замках. Знаменитое стихотворение, в котором критики порой усматривают нотки социальной сатиры, отражало типичную деталь средневекового быта:
Провёл я как-то ночь
В опочивальне князя -
И всё равно продрог.

Вот что пишет автор "Сокрытого в листве" о воспитании детей в самурайских семьях:
"Существуют вполне определённые методы воспитания ребёнка самурайского рода. С ранних лет нужно поощрять его храбрость, не следует запугивать его или обманывать. Если ещё в детстве он будет мучиться тревогой и страхами, след от нанесённого ущерба останется с ним до могилы. Родители не должны слишком опекать ребёнка, нельзя позволять ему обнаруживать страх при ударе грома, не нужно запрещать ему гулять в темноте. Скверное обыкновение - рассказывать ребёнку страшные истории, чтобы заставить его замолчать, когда он плачет. В то же время, если ребёнка слишком сильно наказывать, он вырастет робким, самоуглублённым созданием. В любом случае необходимо заботиться, чтобы он не приобрёл дурных черт характера".

Рацион взрослых и детей включал в основном рис, редьку, баклажаны и огурцы, сою, кое-какие соленья, моллюсков и рыбу. Мясо, запрещённое буддизмом, потреблялось лишь изредка, после охоты или на званых пирах в замках знати.

С младых ногтей самурая приучали не бояться темноты, одиночества, дикого зверя и нечистой силы. Классическая литература переполнена рассказами о подвигах самураев, торжествующих благодаря своему хладнокровию и мужеству над коварной нечестью. Вкус к выслеживанию, погоне, убийству прививался на охоте. Бесстрашное отношение к человеческой крови впитывалось при упражнениях с мечом на трупах врага, на преступниках в тюрьме, а порой и на не в чём не повинных живых бродягах и нищих крестьянах. К пятнадцати годам, когда подросток проходил обряд инициации и, выбрив лоб, получал два самурайских меча, он уже был вполне подготовлен к карьере воина.

Учитывая подобную подготовку, самураи сравнительно легко переносили физические и моральные тяготы, которые поджидали их на начальном этапе обучения в школах бу-дзюцу. А тяготы были немалые. Месяцами длились скучные, однообразные упражнения. Постановка базовой техники новой школы даже у опытных самураев зачастую отнимали годы. Обучение по ускоренной программе не практиковалось вообще, ибо принято было считать, что каждый поступивший в данную школу (нюмонся) должен вжиться в новую систему, полностью перестроив свой организм. Дважды в год, в зимние холода и в разгар летней жары, по восемьдесят дней проводились усиленные занятия - "сборы", так называемые зимние учения (как-кэйко) и летние учения (сёто-кэйко). В эти периоды тренировки продолжались почти круглосуточно, чередуясь с часами сидячей медитации - практика, пришедшая из дзенских монастырей. Зимой - в снегу босиком и без тёплой одежды, летом - на солнцепёке, в духоте, под дождём. Так проходили "сборы", и точно так же проходят они во многих школах поныне.

Преподавание с точки зрения технических деталей было полностью подчинено канону, который не менялся в течении веков. Малейшая попытка исправить или дополнить мастера рассматривалась как вопиющее нарушение этикета.

Само слово "учиться" (манабу) в японском языке происходит от глагола манэбу, что означает "подражать", "копировать". Таким образом, ученик должен был прежде всего тщательно копировать действия учителя. Далее, слово "тренировка" применительно к воинским искусствам обозначается понятием "закрепление и повторение старого" (кэйко), где под "старым" подразумеваются прежде всего заветы старых мастеров.