Боевые искусства:Сито-рю каратэ
Поскольку каратэдо является исконно окинавским искусством, то в первое время после переезда в Осака Кенва Мабуни пришлось столкнуться с многочисленными трудностями, явившимися следствием неправильного восприятия и трактовки каратэдо.Поскольку каратэдо является исконно окинавским искусством, то в первое время после переезда в Осака Кенва Мабуни пришлось столкнуться с многочисленными трудностями, явившимися следствием неправильного восприятия и трактовки каратэдо.
Парапсихология:Его убивали 40 раз
Кладезем для историков и загадкой для психологов стал пенсионер Сергей Перов. Он сражался под Сталинградом, а еще под Ватерлоо, участвовал в битве царя Леонида под Фермопилами
Парапсихология:Драконы Зари
Румил назвал их драконами зари. Не думаю, что это название удачно, - они не походили ни на каменных драконов Ауле, ни на морских драконов Ульмо, ни на драконов Мелькора. Но название прижилось и оно будет использоваться в этой хронике
- "Трава дьявола" используется только для достижения силы, - сказал он, наконец, сухим жестким тоном. - Человек, который хочет вернуть свою жизненную силу, молодые люди, которые ищут испытаний, голода и усталости, человек, который хочет убить другого человека, женщина, которая хочет разгореться страстью, - все они желают силу. И "трава дьявола" даст им ее.
Ты чувствуешь, что она тебе нравится? - спросил он после паузы.
- Я чувствую странный подъем сил, - сказал я, и это было правдой. Я заметил это еще при пробуждении, и это чувство сохранилось и потом. Это было очень выраженное ощущение неудобства и неусидчивости, все мое тело двигалось и вытягивалось с необычайной легкостью. Мои руки и ноги зудели, мои плечи, казалось, раздались, мышцы моей спины и шеи вызывали желание потереться о деревья или потолкать их. Я чувствовал, что могу разрушить стену, если бодну ее.
Мы больше не разговаривали. Некоторое время мы сидели на веранде. Я заметил, что дон Хуан засыпает. Он несколько раз "клюнул носом", затем просто вытянул ноги, лег на пол, положил руки за голову и заснул.
Я поднялся и пошел за дом, где и сжег избыток энергии, очистив двор от мусора. Я запомнил, что когда-то он сказал мне, что был бы рад, если бы я помог ему убрать мусор.
Позднее, когда он проснулся и пришел за дом, я был более расслаблен.
Мы сели за еду, и в процессе еды он три раза спрашивал меня, как я себя чувствую. Поскольку это было редкостью, я, наконец, спросил: - Почему тебя заботит мое самочувствие, дон Хуан? Уж не ожидаешь ли ты, что у меня будет плохая реакция на то, что я выпил сок?
Он засмеялся. Я думал, что он действует, как проказливый мальчишка, который подстроил какую-то каверзу и время от времени проверяет, нет ли уже результата. Все еще смеясь, он сказал: - Ты не выглядишь больным. Совсем недавно ты даже говорил грубо со мной.
- Я не делал этого, - запротестовал я. - Я вообще не помню случая, чтобы я с тобой так разговаривал.
Я был очень уверен на этот счет, так как вообще не помнил, чтобы я когда-нибудь был раздражен доном Хуаном.
Летом 1960 года, будучи студентом антропологии Калифорнийского университета, что в Лос-Анжелесе, я совершил несколько поездок на юго-запад, чтобы собрать сведения о лекарственных растениях, используемых индейцами тех мест...
Мои заметки о моем первом занятии с доном Хуаном датированы 23 июля 1961 года. Это была та встреча, с которой началось учение... Я уже несколько раз встречался с ним до этого, но лишь в качестве наблюдателя
...
Несколько раз я просил его дать хоть какое-то объяснение или хотя бы намек на то, с чего следует начинать поиски места, где я буду чувствовать себя счастливым и сильным...
Я взглянул на других мужчин, но никто не смотрел на меня. Они разговаривали между собой очень тихими голосами. Это был момент острой нерешительности и страха. Я чувствовал, что почти не могу собой владеть...
Когда мы все подвинулись к тебе, ты был застывшим и у тебя была конвульсия. Очень долгое время, лежа на спине, ты двигал ртом, как будто говоришь. Затем ты начал стучать головой об пол, и дон Хуан надел тебе на голову старую шляпу...
Прошлой ночью дон Хуан начал проталкивать меня в царство своего знания. Мы сидели перед его домом в темноте. Внезапно после долгого молчания он начал говорить...
Дон Хуан сделал жест безразличия, пожал плечами и некоторое время молчал. Наконец, он сказал, что "трава дьявола" имеет и другие названия, но их нельзя использовать, потому что произнесение имени - дело серьезное, особенно, если учиться использовать силы олли...
Но моя память долго не проживет, я слишком стар. Ты должен охранять ее от глаза других, на то время, пока длится их память об увиденном, сила защиты подпорчена...