Проблема продления жизни и бессмертия наиболее остро выступает на рубеже третьего тысячелетия. В поиске решения этого глобального общечеловеческого вопроса задействован научный потенциал многих стран мира, ведутся разработки в области медицины, физиологии, генетики, а также модернизируются программы технической, экологической, социальной безопасности человечества.

Но, несмотря на частично успешные попытки продления жизни людей, проблема в целом остается неразрешенной, так как за кадром остается главное - "идеология смерти", "теория смерти", пусть не подкрепленная фактами, но и не отвергаемая официальной наукой. Лучше признаться в том, что решение невозможно в принципе, но только не молчать, не прятаться за собственным страхом и отрицанием. Здесь интересно отметить массовое увлечение людей учениями древних цивилизаций. Индия, Китай, Египет, Ассирия - источники знания, крупицы которого в последнее время стали интересны всем, пусть даже на любительском уровне. В поиске ответов на вечные вопросы, где официальная наука только пожимает плечами, где вековой опыт христианства уже не способен удовлетворить жажду неизвестного для воспитанных в духе "религиозного атеизма" поколений, которые жаждут веры в чудесное, но не находят для этого подспорья, древневосточные учения заняли свою нишу.

До прихода тибетских учений в Европу представления европейцев об источниках древней индийской мысли были самые отдаленные. Но впоследствии стало известно, что, несмотря на варварство и дикость архаичных времен, кладезь восточных космогоний и ритуалов отличается удивительной структурированностью, последовательностью и глубоким пониманием мира. Смерти и описанию последующих посмертных состояний здесь уделяется особое внимание.

Человек - единственное существо в природе, осознающее свою смерть. В отличие от развития естественнонаучных представлений о мире и человеке, "вопрос смерти" претерпевает обратно пропорциональное "сжатие": от переполненных глубочайшим смыслом древнеиндийских и древнеегипетских учений, через сказочность эллинских мифов, жестокую категоричность христианского чистилища, Ада и Рая, до абсолютного ничто, "нуля", "не существования" смерти как состояния, по мнению большинства наших современников. Создается впечатление, что на протяжении исторического процесса этот вопрос, с которым человечество сталкивается повсеместно, постоянно "загоняется вглубь", от него опрометчиво отворачиваются, облекая любое соприкосновение с ним в форму борьбы, страдания, боли и зла. В представлении современного европейца и властелина природы даже самый малый намек на иллюзорность и конечность его бытия вызывает болезненную реакцию. Смерть как нечто неопознанное, неразгаданное, выходящее за рамки постижения шокировала человека, подрывала картину его целостного представления о мире и центральном звене его - человеке. Смерть нельзя проконтролировать, она неуправляема, ее можно отдалить и приблизить, но избежать - никогда.

Невозможность представить состояние "до рождения" и "после смерти" всегда вызывает в умах большинства людей ощущение маленькой лодочки на волнах безбрежности, не имеющей ни кормчего, ни руля, ни направления пути. Отсюда вывод: если нельзя объяснить, значит надо отвернуться, или бороться, или смириться как со своим самым главным злом.

Христианство, в отличие от древневосточных религий, очень пространно описывает загробные путешествия. Конечность рая и ада, категоричность страшного суда, безвозвратность и завершенность служат для христианина скорее морально - воспитательным аспектом, чем ответом на вечные вопросы. Ведь отсутствие возможности исправиться, "поработать в нужном направлении", двигаться куда-то дальше - наказание поистине ужасное. Ведь еще со времен Моисея посредником между богом и человеком является страх. У буддистов же страх - самое главное препятствие для достижения состояния освобождения, так называемой Нирваны. Может, поэтому мы до сих пор боимся взглянуть в глаза смерти, боимся даже о ней подумать, отторгаемся от нее.