В Гвиане до сих пор считается в порядке вещей, чтобы женщина работала до последнего момента, а когда новорожденному всего лишь несколько часов, уже поднималась, в то время как мужчина лежит в постели и питается только жидкими кашицами из маниоки. На Балканах во время Первой мировой войны муж ложился рядом с рожающей женой и стонал, когда она стонала, а после рождения ребенка определенное время оставался в постели. Профессор Вуканович (том 70, 1959) записал в 1921 году случай, когда один мусульманин-албанец, у которого уже умерло несколько детей, сорок дней пролежал кувадом в надежде спасти последнего сына. Все это время он питался одной простоквашей, а у его постели располагались различные защитные амулеты, в том числе чеснок, ножницы, патрон и гребень.

Целью кувада в первую очередь, похоже, было защитить младенца от злых духов, хотя первоначально он имел какое-то отношение к утверждению отцовства. Рождение, как и всякое начало, сопряжено с большими опасностями, управляться с которыми женщина не могла, поскольку, согласно древнейшим поверьям, от родов и до совершения соответствующих обрядов была нечиста. Отец, чистый в ритуальном смысле и вообще более сильный, да к тому же находившийся под защитой всевозможных чар, занимал ее место и охранял ребенка и все хозяйство от нашествия бесов.

В своей примитивной форме кувад выглядит как симуляция. Отец на самом деле не страдал, а только притворялся, что страдает, чтобы ввести в заблуждение злых духов и, кроме того, заявить свои права на ребенка. В нынешней, фрагментарной форме этого верования его страдания сделались настоящими, возникающими из сострадания жене, и, как уже было сказано, обычно имеют место в начале беременности, а не во время родов или сразу после них.