Производный относительный характер пространства и времени имеет гораздо более общую форму, чем нам об этом говорит учение Эйнштейна. Дело в том, что пространство и время зависят также от видов, форм движения материи.

В философской литературе нет единогласия по поводу количества таких форм. Так, очень распространенной является точка зрения Ф. Энгельса (1820-1895), выделявшего пять основных форм движения материи: механическую, физическую, химическую, биологическую и социальную. Представляется, что логичнее было бы выделить всего три, действительно основных формы: добиологическую, биологическую и социальную, в каждой из которых, в результате исследования их внутренней структуры, можно и нужно выделить формы второго, третьего и т. д. порядка.

Объяснение очевидного факта структурированности субстанции на формы движения различных уровней в философской литературе также неоднозначно. Существуют две полярно противоположных концепции: креационистская (от лат. creatio - сотворение) и эволюционистская (от лат. evolutio - развертывание). Первая представляет все формы бытия одновременно или последовательно сотворенными богом (у Гегеля - абсолютной идеей). Вторая объясняет сложность мира развертыванием, развитием более сложных форм из более простых, элементарных. Можно видеть, что если первая, креационистская, модель берет в свою основу схему человеческой трудовой деятельности (социальную форму), то вторая - эволюционистская - за основу берет процесс рождения и развития живых существ (биологическую форму движения). Слабой стороной креационизма выступает момент создания материального мира из ничего. Здесь объяснение возможно либо путем привлечения феномена чуда, т. е. допущения возможности нарушения законов природы (тогда исходная модель человеческой деятельности серьезно искажается), либо путём молчаливого признания вечного и изначального существования материи как материала для процесса творения. В первом случае за философией и наукой не признается возможность познания основ бытия вообще, во втором - частично, так как от принципа монизма вновь совершается переход к принципу дуализма, т. е. к модели взаимодействия бескачественной вещи и необъяснимого нуса-перводвигателя.

Как уже было сказано, и модель креационизма, и модель эволюционизма абсолютизируют одну из трех основных форм движения: первая - социальную, вторая - биологическую. Явно в тени остается добиологическая форма движения, состоящая из механической, физической и химической форм. Ей либо оставляется роль пассивного субстрата, либо, в случае, если она включается в единый гипотетический эволюционный процесс, то сама суть перехода от нее - неживой природы - к природе живой остается необъяснимой. В тени также остается и спинозистское учение о субстанции и двух ее атрибутах, ибо в указанных моделях по-прежнему за начало принимается либо бессмысленная вещь, либо невещественная мысль, либо и то и другое - в дуалистических концепциях. Исключение составляет философия П. Тейяра де Шардена, в которой уже на стадии существования в виде атомов и молекул телесность оказывается неразрывно соединенной с примитивным, дремлющим, но постепенно пробуждающимся сознанием (так называемая "радиальная энергия" вещества стадии "прежизни") Здесь в эволюционной формы свое развитие получает древняя натурфилософская концепция гилозоизма (от греч. hule - материя и zoe - жизнь), отрицающая границу между "живым" и "неживым", полагающая "жизнь" внутренним неотъемлемым свойством праматерии. Если быть более точным, концепция Тейяра берет свое начало не просто в гилозоизме, а в его предельном случае - гилономизме (от греч. nous - сознание, дух, разум) учении о наделенности праматерии сознанием.