Приблизительно в то же время на Гаваи с Окинавы приезжают Хигаонна Хамэцукэ (близкий родственник Хигаонна Канрио) и Мицу Дзюхо и начинают преподавать Наха-тэ. В 1934 году преподавание Наха-тэ, а точнее стиля Годзюрю возглавляет прибывший сюда Мияги.

Но и здесь дела у Мияги идут не очень хорошо, хотя он сумел создать целое гавайское направление Годзюрю, существующее до сих пор. Однако конкуренция со стороны китайских мастеров ушу была непреодолимой, к тому же китайская диаспора крепко держала монополию на преподавание боевых искусств, задействую для этого каналы мощных тайных обществ, в том числе и знаменитого "Общества Неба и Земли" (Тяньдихуэй) или, как его еще называли, "Триады" (Саньхэхуэй). Не очень ясен был для гавайцев и статус стиля Годзюрю - то ли это одна из ветвей китайской традиции, то ли это японское изобретение. И, наконец, всего лишь через год своего пребывания на Гаваях, сразу же после того как кончается срок приглашения 'Ёкоку Симпо Пресс', Мияги решает назначить после себя преемника и вернуться на родную Окинаву.

Здесь он продолжает свое преподавание, делая свою школу еще более закрытой. Его окинавская школа по-прежнему остается самой узкой среди всех местных стилей. Парадокс заключался в том, что японское направление Годзюрю особенно после 1945 г. развивалось без Мияги более быстро, чем на Окинаве, и по своим масштабам значительно превзошло личную школу патриарха.

Последнее десятилетие жизни великого Мияги покрыто мраком, рассказывают, что он часто "беседовал с духами", проводил целые дни в дзэнском самосозерцании, был по-прежнему могуч удивительной внутренней энергией. Его ученик Сэкити Тогути (один из руководителей окинавского Годзюрю) рассказывал, что в конце жизни его учителю уже не надо было использовать ни своей физической силы, ни своих сокрушительных ударов. Он просто мог приковать своим взглядом к месту любого противника и даже заставить его корчиться от боли.

Как-то к 60-летнему Мияги приехал каратист, один из призеров престижного студенческого чемпионата Японии. Он был поражен рассуждениями патриарха о том, что "прежде учись управлять внутренним "ки", а сила удара придет сама". К тому же Мияги утверждал, что никакие соревнования не нужны, ибо доказывают лишь полное неумение каратистов использовать истинные знания будо. Каратист, представлявший японский Сётокан, был немало поражен - разве старые мастера не требовали часами отрабатывать удары на макиваре, да разве в молодости сам Мияги не поражал публику, разбивая груды черепицы? Да и можно ли как-нибудь по-другому сравнить мастерство бойцов, нежели как во время турниров? Старый патриарх не стал долго объяснять. Он пристально посмотрел в глаза каратиста, выставил вперед ладонь - и японец, находившийся почти в полутора метрах от Мияги, почувствовал тяжелейший удар в грудь, у него перехватило дыхание и он рухнул на пол. Лишь на следующий день он сумел окончательно придти в себя и понял, какую удивительную силу сумел воспитать в себе Мияги, следуя "букве и духу" старых заветов кэмпо. И лишь тогда он осознал, что значит традиционное каратэ - то каратэ, которое еще называлось "китайской рукой".

Вероятно Мияги был не вполне удовлетворен развитием Годзюрю в Японии (узнав биографию руководителя Годзюрю в Японии, мы поймем, что для этого были все основания), и иногда выражал сожаление о том, что боевые искусства становятся все более и более "светскими", далекими от той духовной традиции и сложной культуры самовоспитания, которая была присуща традиционному будо. Японский филиал Годзюрю, которым руководил Ямагути Гогэн - человек весьма сложного характера и неоднозначной биографии, неизменно выражал уважение Мияги, но был в принципе абсолютно независим от него. Более того, в мае 1950 г. Ямагути Гогэн самостоятельно создает "Всеяпонскую Ассоциацию каратэ-до Годзю-кай", куда основатель стиля Мияги даже не был приглашен. Удар был сильным и оскорбительным. При этом Ямагути в немалой степени заботили политические и идеологические проблемы, в частности, он активно боролся против коммунизма, что не могло не отразится на всем японском направлении Годзюрю.

В 1952 году Мияги делает попытку восстановить истинный лик Годзюрю как духовного искусства - он создает на Окинаве Ассоциацию Каратэ Годзюрю. Но и здесь что-то не заладилось, японцы подержали ее достаточно вяло, гавайцы вообще не приехали, и основной состав Ассоциации, которая задумывалась как организация, объединяющая всех последователей Годзюрю, составили все те же окинавцы. Мияги был страшно расстроен, ему казалось, что он не до конца сумел раскрыть космическую суть своего искусства "жесткого и податливого". Последние годы великий Мияги провел в бедности, так как все его мысли заняты были лишь боевыми искусствами, постижением их эзотерической сущности. Как заметил Ямагути Гогэн о своем мастере (к которому он отнесся, как мы видели, весьма двусмысленно): "Он, прежде всего, думал о боевых искусствах и лишь затем о деньгах". 8 октября 1953 года 65-летний мастер умирает в местечке Исикава, что на севере от Нара, где провел последние годы жизни, по сей день оставаясь личностью весьма загадочной. До сих пор идут споры, кому Мияги передал эзотерическую суть своего искусства - японцу Гогэну Ямагути, окинавцам Хига Сэйко или Мэйтоку Яги. Примечательно, что разным ученикам он зачастую объяснял разные принципы, к тому же у него были так называемые "тайные последователи", которых он обучал отдельно от других и запрещал им рассказывать об этом. После его смерти такие "тайные последователи" могут взять себе лишь по одному ученику, и так должна передаваться линия истиной, а поэтому и тайной традиции. Ясно лишь одно - до своих последних дней Мияги оставался верен себе. В этой жизни он искал не почестей, не удовлетворения своих амбиций (хотя, безусловно, обладал ими), но желал лишь одного - сохранить, пускай даже среди весьма узкого круга последователей, изначальную духовную суть кэмпо. Он был готов отказаться от высоких должностей, уехать из престижных мест, если видел что его деятельность здесь не способствует его высокой цели. Может быть, поэтому школа Годзюрю, будучи сегодня самой малочисленной, является, пожалуй, одной из самых развитых и сложных в плане духовного воспитания.