Боевые искусства:Как учить боевой технике ?
В последнее время споры вокруг боевых искусств приобретают все более конкретный характер. Постепенно рассеивается мистический ужас перед восточными, тайными, истинно русскими и другими "необыкновенными" стилями. Хотя иногда по-прежнему тяжеловато разобраться в нагромождении разноплановой и разнородной информации, "отделить зерна от плевел".
Философия:Вышеславцев Борис Петрович (1877 - 1954)Вышеславцев Борис Петрович- философ и богослов. Окончил юридический факультет Московского университета.Разрабатывал проблематику "философии сердца", антропологии, теории культуры. Его книга -"Сердце в христианской и индийской мистике" /1929/ - первая систематизирующая работа по православному пониманию проблемы.
Да, мы тогда разговаривали со Зверем на таком языке, который не проходит цензуру, и даже короче и круче было иногда... Тут ничего не поделаешь! - говорю правду. 'Что было - то было, что будет - увидим', - как говорится в таких случаях.
Сворачивая за угол, я ликовал, волны огня гуляли еще по моему телу, - Зверь успокаивал дыхание и прятал свои коготки в мягкую шерстку. Снова я поправлял свою прическу, расчесывая пальцами спутавшиеся волосы: теперь я гладил своего Зверя, поздравляя его с победой...
Сколько времени находились мы под этой аркой? - секунды три, не больше! Арка не затянулась арканом на моей шее, так что восторг мой был вполне объясним.
'Я такой же, как и вы, но... я изучил на одно движение больше. И теперь я сделал это движение, - блаженствовал я, - и теперь вы пожалели о том, что ленились. Вот так и переходит количество в качество, а не как писали в учебниках... Так вот и я перешел через проходной двор - сквозь вас! Вы ушли в 'естественный отбор', - как говорил один...
Здесь я остановил свой монолог - мой Зверь насторожился... Мы снова разделились, и Зверик начал красться рядом, - он почуял погоню и насторожился, - я его никогда не видел таким странным!
Нас нагонял человек - и он явился из-под другой арки. В доме этом было три проходных двора, и он появился на третьем пути, - или на первом, - если я прошел через второй, то есть средний... Да, это был тот, которого я заметил на полпути до нашей 'арены'! Когда я, первый раз 'поправляя волосы', оглядывался по сторонам, я видел этого человека, шедшего почти параллельно со мной в проходной двор, расположенный по соседству с моим, занятым теми тремя, о которых не хотелось уже помнить. Этот шагал так отстраненно, что я определил его совсем не связанным с нами всеми...
Чтобы не морочить больше голову, скажу, что, может быть, он и был главным действующим лицом всей нашей истории... Во всяком случае, - станет! Я буду называть его с большой буквы - Он - и рассказывать стану только о Нем, вернее - передавать наши диалоги... Этой отстраненной от мира походкой Он вошел в мое существование с тех пор - и навсегда.
Но это я сейчас так говорю. Объективности ради, надо рассказать, что было тогда...
Тогда - я посторонился. Вместе со Зверем. Незаметно так - посторонился, занимая удобную позицию к возможному продолжению боя. Его шаги были более ритмичны, они обладали большей амплитудой в сравнении с моими. Хотя и казалось, что шел Он не торопясь.
'Не гусь, а лебедь, - сказал мой Зверь, - идет как ле-б.... (Вы слышали? - я же говорил, что мы на своем языке разговаривали тогда со Зверем, а почему перестали - станет ясно!)
Мы слышали, что Он нас перегоняет, и отступили от траектории на шаг в правую сторону. И теперь уже левой рукой я 'поправлял прическу' - когда Он поравнялся со мной...
Здесь я расскажу о том, какое впечатление на меня произвел Таумлер и как я, в общем-то, со спокойной душой отправился с Ним на Холм за город, где произошла наша первая суховатая беседа и прозвучала загадочная фраза: ...
Здесь я расскажу расскажу о том, как Таумлер учит находить Небо на Земле и познавать свое Горнее Имя - совместно с Обретением нового Имени Землей и Человечеством...
На нашем столе две журнальные заметки, два крохотных штриха в огромной картине мироздания, разгадать которую мы силимся уже давно. Факты, факты, миллионы всевозможных фактов, и столько же сомнений...
Известно, что по отношению к смерти человечество можно разделить на две части: одни люди верят в продолжение жизни после смерти, другие считают, что после смерти наступает небытие...
Роскошь - ни красота, ни духовность, ни совершенствование, ни созидание, ни благо, ни сострадание - никакое доброе понятие не может заменить ее. Роскошь есть разрушение средств и возможностей...
В течение последних трех столетий в западной науке господствовала
ньютоно-картезианская парадигма - система мышления, основанная на
трудах
британского естествоиспытателя Исаака Ньютона н французского
философа
Рене Декарта...
Тем не менее, сейчас наше видение реальности испытывает трансформацию , такую разрушительную, настолько глубокую , сравнимую с эволюционным скачком, создавшим жизнь на земле...
Наблюдения, описанные в предыдущем разделе, особенно те, что
относятся
к трансперсональным переживаниям, явно не совместимы с базисными
положениями механистической науки...
Люди, серьезно задумавшиеся о смерти, ведут себя по разному. Одни под влиянием этих мыслей обращаются к Богу. Другие начинают думать над проблемой бессмертия...
Мы твердо знаем, что "вера без дел мертва" и если, в виду большой трудности задачи, и не решаемся сами следовать по пути, указанному нашими Мудрецами, мы, по крайней мере, сознаем, что каждого из нас, не сумевшего победить свою слабость, ожидает вечный застой...
В этой подозрительно простой формуле - квинтэссенция всего учения Кроули. Трудности своих учеников, которые никак не могли понять смысл идеи "делай что хочешь", Кроули объяснял следующим образом: некоторые люди, хотя и кончали Оксфорд, не могут понять слов длиной больше одного слога......
Я наслаждался ощущением собственного ничтожества. Я восторгался красотою и великолепием его мира, который не существовал для меня... Я парил над землей, переживая сумасшедший восторг озарения...
В книгу вошли дневниковые записи и труды Е.И.Рерих, хранящиеся в
архиве МЦР, а также ее письма к 3.Г. и Д. Фосдикам руководителям
Музея Николая Рериха в Нью-Йорке...
Полковник Государственной безопасности Советского Союза Сергей Дмитриевич - это все, что я о нем знаю. Я не знаю, почему здесь именно он, а не кто-нибудь другой... Я не знаю, почему он без устали ведет допрос день за днем, не зная отдыха, без выходных...