Магия, наука и религия страница 2 - Парапсихология

Но сперва нам следует рассмотреть наше второе затруднительное слово - "верить". Древние верили в магию. Искушенный читатель, сведущий в антропологии и этнологии, сочтет это утверждение столь очевидным, что ему станет скучно. Все это он и так хорошо знает.

Искушенный читатель может полагать, что он признает веру древних в магию. Может быть, он и не прав.

Это одно из самых главных затруднений, с каким сталкиваются историки археологии и этнологии - действительно, трудно принять теорему, которая столь чужда нашей собственной точке зрения. Разумеется, невозможно влезть в шкуру другого человека и думать так, как думает он. Говоря о культуре, столь отличной от нашей, как древнеегипетская, мы всегда занимаемся переводами. Мы даже не можем разделить грани культуры, чтобы уложить их в главы, подходящие для книги, без того, чтобы не разрушить целостность жизни этого другого народа; и все, что мы говорим о них, говорится нашими словами, в каждом из которых связано множество ассоциаций, значений, которые вовсе не относятся к культуре, которую мы рассматриваем. Эта проблема неразрешима; мы можем только постоянно помнить, что то, что мы делаем - это перевод, а в переводе всегда что-нибудь да теряется.

Я обвинила своего искушенного читателя в том, что он в действительности не верит в то, во что, как ему кажется, он верит. Я докажу это на примере.

Недавно в одном научном журнале по египтологии появилась статья одного ученого-египтолога по поводу заговора в гареме Рамзеса III во времена XIX династии. Рассматриваемые события вовсе удивительны для такого института, как гарем: одна из женщин решила, что ее сын должен стать следующим царем вместо законного наследника. Дабы эта цель стала более осуществимой, было необходимо отправить старого царя Рамзеса III к его отцу Солнцу несколько раньше обыкновенного. Женщине удалось добиться поддержки некоторых важных сановников. Но, по крайней мере в одной из его частей, осуществление заговора провалилось. Из-за двусмысленности официальных записей мы не знаем, был ли Рамзес III убит заговорщиками или нет; но законный принц крови, впоследствии Рамзес IV, вовремя раскрыл заговор, чтобы спасти свой трон и свою шею. Заговорщиков судили и, надо полагать, казнили, хотя надписи просто сообщают с почти викторианской чопорностью, которую порой выказывали египтяне, что преступников "постигло наказание". Некоторым, наиболее высокопоставленным было дозволено покончить с собой.

Одно место в этом тексте особенно интересно. Чтобы захватить власть и добраться до внутренних покоев дворца, заговорщики сделали надписи "для очаровывания, запутывания и отвода глаз, ибо некоторые боги были сделаны из воска и некоторые люди тоже".

Наиболее правдоподобное объяснение этому заключается в том, что заговорщики пользовались магией. Восковые фигурки в качестве магических атрибутов известны по всему миру. Написанные заклинания должны были управлять волей царских телохранителей и придворных, которые защищали государя.

Таково общепризнанное объяснение. Однако автор упоминаемой мной статьи не верит в то, что заговорщики вообще использовали магию. Его контраргументы связаны с тем местом текста, которое я процитировала, и включают в себя новые и доселе неизвестные переводы таких слов, как "очаровывать" и "боги". Египетский язык представляет собой широкое поле для таких споров, поскольку его словарный запас до сих пор полностью точно не определен; то и дело появляются новые значения уже давно известных слов. Что касается знаменательной фразы "сделанные из воска", то автор пытается представить ее речевым оборотом, а не магическим действием. Каждый, кто когда-нибудь изучал иностранный язык, наверняка замечал весьма раздражающую склонность предлогов другого языка обозначать практически все, что угодно. Предлогу, который мы переводим как "из", с небольшой натяжкой можно придать значение "в"! То, что превращено "в воск", делается податливым и подвержено влиянию.

Эти доводы правдоподобны, хотя в качестве речевого оборота эта фраза скорее относится к английскому языку, чем к египетскому. Однако филолог, изменяющий общепринятые слова, должен иметь на то весьма веские причины. Новые значения нельзя выдумывать для того, чтобы поддержать предвзятую теорию. Автор статьи обосновывает свою теорию весьма простодушно:

"Заговорщики находились в слишком рискованной ситуации, чтобы довериться магическим процедурам при исполнении своих замыслов".

Я уверена, что читатель видит, о чем здесь идет речь. Автор статьи о гаремном заговоре не "верит", что египтяне верили в магию. Он "знает", что было так; египетская культура полна таких примеров. Но, когда он сталкивается с конкретными фактами, с такими обстоятельствами, когда он сам ни в коем случае не доверился бы магии, ему хочется, чтобы его друзья египтяне поступали так же, как и он.