Витгенштейн21 указал на это различие. Он утверждал, что есть истины, которые можно высказать, а есть и такие, которые могут быть только показаны, но не высказаны. Предмет можно определить, потому что он существует среди других предметов. Он может быть соотнесен с ними, сравнен. Например, можно всегда сказать, что стол это не стул. Можно определить его, соотнеся еще с чем-нибудь. Предмет имеет границы, очертания, за пределами которых начинается что-то еще. По сути, мы определяем границу. Любое определение означает границу, от которой начинается что-то иное.

Однако о Божественном сказать ничего нельзя. Божественное является целым, у него нет границ; нет такого места, где начиналось бы что-либо иное. Нет 'чего-то иного'. Божественное безгранично и потому не может быть определено.

Четвертое может только показывать, только указывать. Вот почему четвертое осталось тайным. И четвертое - самое истинное, потому что оно не окрашено человеческим восприятием. Все великие святые только указывали; они ничего не сказали. Не имеет значения, Иисус или Будда, Махавира или Кришна. Они ничего не говорят; они на что-то указывают - просто палец, указывающий на луну.

Однако всегда существует опасность, что вы слишком увлечетесь пальцем. Палец не имеет значения, он только указывает на что-то. На него не нужно смотреть. Если хотите увидеть луну, совершенно забудьте о пальце.

Это всегда представляло наибольшую трудность в отношении Божественного. Вы видите указатель, и вам кажется, что он и есть истина. И тогда теряется весь смысл. Палец - не луна, они совершенно отличны друг от друга. На луну можно указать пальцем, но не нужно цепляться за палец. Если христианин не может забыть Библию, а индус - свою Гиту, тогда разрушается весь замысел. И все становится бессмысленным, бесцельным и даже нерелигиозным, антирелигиозным.

Приближаясь к Божественному, нужно помнить о своем уме. Если подходить к Божественному через ум, Божественное окрашивается им. Если подходить к Божественному без ума, без себя, не привнося человеческое, если подходить к Божественному как к пустоте, как к ничто, без предвзятых мнений, без пристрастия к определенной точке зрения, только тогда можно познать бескачественность Божественного, и никак иначе. В противном случае все те качества, которыми мы наделяем Божественное, принадлежат нашим человеческим окнам. Мы навязываем их Божественному.

Означает ли это, что не следует использовать окна, чтобы смотреть на небо?

Да. Лучше смотреть из окна, чем вообще не смотреть, но ничто не сравнится с небом, не ограниченным окнами.

Но как же выйти из комнаты под открытое небо без помощи окна?

Можно пройти через окно, но не нужно оставаться у окна. Иначе окно так навсегда и останется. Окно нужно оставить позади. Через него нужно пройти и трансцендировать.