Схожи с покладами завитки, или закрутки, которые делают колдуны в поле. Это переплетенные колосья, надломленные, связанные странным образом пучки жита. Если такую закрутку не замечали и, сжав, обмолачивали, она попадала в хлеб, и людям, съевшим его, уже нельзя было помочь. Обнаружив завитки, от порчи можно было избавиться с помощью опытного колдуна так же, как от любого другого поклада. Закрутка вырывалась защищенными руками с заклинаниями и уничтожалась в том месте, где не ступает нога человека; иногда завитки сжигались прямо в поле, но тоже со специальными действиями-оберегами и заклинаниями. Колдовские чары насылались также через питье или еду. В данном случае можно, конечно, предполагать, что в обычные продукты подмешивали некую отраву. Но часто бывало так, что наговоренное действовало только на того, кому он было адресовано. Впрочем, нередко делались специальные предупреждения, что питье или еду нельзя использовать никому, кроме того, кому они. приготовлены.

Иногда питьё и вода, предназначавшиеся человеку, предлагались колдуну-обидчику, если более сильный ведун мстил по просьбе обиженных. Реакция на еду или питье с наговором порой бывала просто страшная.

"...Вот она нас накормила, сама села, куском макнула в кулагу и только надкусила - сразу на пол, пена изо рта, бить ее стало... Отец рассказывал; вот ее хлестало, ажно волосы на себе рвала..." (Из собр. В. П. Зиновьева).
Испортить человека можно было с помощью наговора на его след, оставленный босой ногой. Чары наводились либо на месте, для чего в него втыкались иголки с наговором, либо след вынимался и волхование происходило уже дома, у печи или в бане. Чары на след служили как для обычной порчи, так и для любовной ворожбы. Истребить человека колдун мог с помощью подручной нечистой силы. Он насылал на человека чертей, которые мучили его по ночам.
"...до двенадцати часов дома, а потом как вскочит, начинает вокруг избе кружачить. Кружачит, кружачит - а как петух запоет, упадет и лежит. А еще было: возьмет два ведра песку, обсыпет себя и так спит. А утром проснется - а песок-то в ведрах. Черти, видать, собирали". (Из собр. В. П. Зиновьева).

Так рассказывает быличка о несчастном мужчине, которого мучила собственная мать-колдунья. Порча с помощью нечистого могла быть наслана под видом икоты. В человека вселялся как бы личный бес. Икотницы и икотники, называемые еще кликушами, страшно мучились, поскольку приступы начинались в самое неподходящее время. Часто сидящий в них бес говорил то, что сами они не хотели сообщать другим. Такие страдальцы не могли войти в церковь или во время службы начинали там кликушествовать: падали и бились на земле в корчах и муках. У икотников различают несколько стадий болезни. "У сынка уж то, что говоруха отстала, а почалась "немуха", нет у него молвы, как у людей, а только рык да крик, подобно лесному зверю,- волку бы, что ли, сказать. Худо у таких-то одно: из "немухи" сама "смертна" нарождается. Бьется-бьется ин человек, почнет его ломать справа налево всякими судорогами, а в них и сама смерть приключается. Ведь сто бесов животы-то гложут".
Лечить икотников особенно трудно. Иногда их отчитывали в церкви, но вернее было обратиться к сильному колдуну. При отчитывании или на молитве икотник сам называл того колдуна, который в него вселил беса.