Развивая высказанную уже Мо Цзы мысль о государстве как машине, легисты используют термины, взятые из сферы техники. Награды и наказания представляются им двумя рукоятками, при помощи которых правитель может эффективно управлять и добиваться мощи и авторитета. Но роль этих рукояток далеко не одинакова. Легисты многократно подчеркивают, что наказание -основная рукоятка, а награды - вспомогательная. В "Шан-цзюнь-шу" говорится: "В стране, достигшей гегемонии, на 9 наказаний приходится 1 награда, в стране, подвергшейся расчленению, 9 наград на 1 наказание". В другом месте эта мысль разрабатывается более подробно и несколько иначе: "В стране, достигшей гегемонии, 9 наказаний на 1 награду, в сильной стране 7 наказаний на 3 награды, а в стране, которая подвергается расчленению, 5 наказаний на 5 наград". Шан Яну вторит Хань Фэй: "Если наказания преобладают, то народ спокоен, но если изобилуют награды, то рождаются мерзости"
Итак, наказаний должно быть гораздо больше, чем наград. Кроме того, награды, выражаясь словами Шан Яна, должны быть легки, а наказания тяжелы. "То, что наказания тяжелы, делает ранг еще более почетным, то, что награды легки, заставляет еще более бояться наказаний". Такое преобладание наказаний следующим образом формулируется в некоторых текстах "Шан-цзюнь-шу": "Подражание древним состоит в управлении при помощи добродетели, подражание современным - во введении законов, в которых на первом месте наказания". Еще более точно сформулировано это в другом отрывке: "Управление при помощи наказаний приводит к тому, что народ боится и поэтому не совершает мерзостей". Большой ошибкой со стороны правителя было бы, по мнению Хань Фэя, стремление смягчить наказания: "Умный правитель не должен миловать приговоренных к смертной казни или смягчать наказания.
Это наказывается утратой авторитета и угрожает опасностью для алтаря земли и злаков". Представление легистов о спасительной роли строгих наказаний хорошо иллюстрирует имеющийся в "Шан-цзюнь-шу" рассказ о том, что цзиньский царь Вэнь-гун приказал казнить своего приближенного, опоздавшего на совещание, посвященное вопросу о наказаниях. Эта казнь якобы привела в такой трепет всех остальных, что солдаты не осмеливались в последовавших вскоре войнах ни на йоту, отступать от приказов, и царство Цзинь одержало подряд несколько побед. История заканчивается следующим выводом: "Так Вэнь-гун, опираясь на строгое наказание за легкое преступление, привел царство Цзинь к тому, что оно наслаждалось порядком".
Но хотя запугивание было основным средством управления в легистском государстве, наряду с ним существовало и стимулирование при помощи наград. Каковы были эти награды и какая роль была им отведена в легистской системе власти? На этот вопрос отвечает текст "Шан-цзюнь-шу", где говорится о поощрении доносов: "Если наказания будут применяться по отношению к уже совершенным преступлениям, то злодейства прекратить не удастся. Поэтому тот, кто хочет добиться гегемонии, должен применять наказания к проступкам, которые только готовятся... Награды должны даваться тем, кто сообщает о злодеяниях. Тогда даже мелкие проступки не останутся незамеченными". "Это мой путь, - добавляет Шан Ян, - к достижению добродетели через смертную казнь и к сочетанию справедливости с насилием".
Мысль о том, что управление должно основываться на информации, полученной от доносчиков, впервые была высказана в утопическом проекте Мо Цзы. Шан Ян претворил эту мысль в жизнь, введя свирепые наказания за недонесение и награды для доносчиков. Опора на доносчиков получила впоследствии одобрение Хань Фэя. Этот автор вступает в прямую полемику с Конфуцием и правителем Шэ по вопросу о том, кого нужно считать прямым человеком. Настаивая на том, что закон несовместим с гуманностью и справедливостью, Хань Фэй пишет: "В царстве Чу был прямой человек, который донес на отца, когда тот украл овцу.
Главный министр приговорил его к смерти, ибо, хотя он действовал прямо по отношению к государю, по отношению к отцу он действовал криво и за это должен быть признан виновным. С этой точки зрения искренний слуга своего государя - плохой сын... а послушный сын - непокорный подданный". Интересно, что, несмотря на огромное влияние легистской теории на законодательство императорского Китая, в этом вопросе начиная с эпохи Хань законодательство придерживалось конфуцианского примата семейных привязанностей перед обязанностями по отношению к государству. Близкие родственники преступника могли безнаказанно его скрывать (если только дело не шло об "измене и бунте") и не обязаны были давать против него показания в суде.