| Автор : Денис
Задолго до моего рождения отец служил в рядах доблестной Советской Армии в звании капитана. Это были времена доперестроечные, задолго до всеобщей гласности и демократизации нашего общества. Когда за какие-нибудь неосторожные слова в адрес всеми любимой советской власти или компартии с плеч могли снять не только погоны, но и голову заодно. Был у отца в части приятель, тоже офицер. И были у этого приятеля нелады какие-то с Властью. Какие именно, я из рассказа отца и не помню уже. Да и не так важно это. Висел, в общем, над парнем дамоклов меч неусыпного и бдительного Комитета. Это присказка была. А теперь сама история. Засиделся как-то этот приятель у отца в комнате, в офицерском общежитии, где они оба проживали тогда. Посидели, поболтали (ну, может, водку трескали - кто их знает), и за поздним часом пошел приятель восвояси, в свою комнату. Отец лёг спать. Не успел уснуть, как разбудил его резкий звук какой-то. Из коридора за дверью. Что-то упало? Не разобрал он. Но обеспокоился. Неприятное предчувствие его охватило. Оделся, вышел. В коридоре - запах. Хорошо знакомый каждому военному запах пороховых газов. Кто-то из наших шалит по пьянке? Стрельбу устроил посреди ночи? Но, вроде, никого в коридорах. Вернулся в комнату, лег. Пытается уснуть. И тут - стоны откуда-то. Протяжные, но приглушённые. Кто-то ранен? Нет, так не пойдёт, надо что-то делать! Поднять тревогу, разбудить товарищей? А может, просто кому-то страшный сон снится? Не поднимать же из-за этого часть в ружьё! Решил отец тогда для начала сам осмотреть потщательней территорию, к его комнате прилегающую. Ну, общую кухню на этаже, например. Душевые комнаты, и прочие вспомогательные помещения. И с табельным оружием наперевес двинулся исполнять задуманное. Заходит в душ. Ни одна лампочка не горит. Луна за окном, да пылкая любовь к Советской Отчизне - вот и все источники света. Белый кафель на стенах и полу, впрочем, несколько облегчал задачу. Подождав, пока глаза привыкнут к полумраку, отец приступил к осмотру. И на первом же шагу вляпался в какую-то чёрную липкую жижу. Что там разлили, он вынюхивать не стал, обошёл чёрную лужу и принялся осматривать душевые кабинки. И тут чуть не носом упирается в своего приятеля. Приятель стоит перед большим зеркалом спиной к отцу и пытается разглядеть своё отражение в полумраке. На нём какая-то невиданная длинная белая ночная рубашка немыслимого фасона с пышным кружевным воротником. - Ты чего так вырядился? - удивился отец. Друг - ноль эмоций. Осматривает себя, как будто в первый раз видит. Отец, впрочем, тоже удивлён таким странным нарядом. Перевёл взгляд на ноги приятеля, и почувствовал, как на голове шевелятся волосы. Обтянутые на икрах какими-то чулочками Ломоносовских времён, ноги, неестественно сильно сужаясь к щиколоткам, оканчивались не ступнями, а маленькими КОПЫТЦАМИ, отчётливо видными на фоне белого кафеля. Так и не удостоив отца ответом, приятель начал исчезать. Последнее, что видел отец - кусочек кружевного воротничка, тающий в воздухе. Как он дошёл до своей комнаты, отец не помнил. Всю ночь шёл сильный дождь. Отец говорит - так бывает, когда убьют очень хорошего человека. Труп его приятеля нашли утром. С пулей в груди. На голову был натянут какой-то особый мешок с кляпом-клапаном, который позволяет дышать и стонать, но при резком выдохе (например, крике) захлопывается, чтобы крика не было слышно. Чёрная жижа оказалась кровью. Отец считает - его убило ГБ. |
