На волне быстро растущей экономики происходят новые социальные и политические потрясения. Фундаментальные сдвиги в технологии и средствах производства неизбежно меняют способы, которыми пользуется экономика. А когда экономика меняется, для общества не составляет труда в непродолжительные сроки принять перемены и адаптироваться к новым реалиям. Классический пример тому трансформация аграрного общества в индустриальное. Новые инструменты, взятые экономикой на вооружение, новый движитель привели к новой экономической модели - капитализму, который вызывал к жизни великий социальный переворот - урбанизацию и породил зажиточный класс, что в конечном итоге через глубокие политические изменения привело к либеральной демократии. Это лишь общий итог сложного исторического переходного процесса, но та же динамика ровно также действительна в процессе переключения на сетевую экономику, опирающуюся на цифровые технологии.

Вот какое объяснение этому можно представить с точки зрения здравого смысла. Когда происходит экономический подъем, в обществе усиливается циркуляция денег, люди быстро богатеют, практически каждый видит возможности улучшения своего благосостояния. Преобладает оптимизм. Вспомните период, последовавший сразу за Второй Мировой войной. Расцветающая экономика породила смелый, оптимистичный взгляд на мир: мы можем отправить человека на Луну, мы можем построить Великое Общество, мир, в котором все расы будут жить дружно. В нашу эру можно ожидать того же.

К 2000 году экономика Соединенных Штатов функционирует настолько хорошо, что доходы от налоговых поступлений достигают невиданных размеров. Это решает не только проблему дефицита, но и дает правительству широкие возможности начать новые программы. Свободные от необходимости экономить и урезать программы, политические руководители выступают с новыми инициативами, способными решить с первого взгляда нерешаемые социальные проблемы, такие например, как наркомания. Никто не говорит о возращении к большому правительству, но существуют возможности для новаторских подходов к применению накопленных средств всего сообщества, чтобы увеличить всеобщее благосостояние. И правительство может, наконец, позволить себе снизить налоги.

Возвращается дух благородства. Большинство американцев, с расширением экономики видящие перед собой грандиозные перспективы, с сочувствием относятся к мольбам тех, кто отстал. Более доброе, мягкое, гуманное отношение людей друг к другу поддерживается к тому же холодным трезвым расчетом: чем больше сеть, тем лучше. Чем больше будет людей в сети, тем лучше для всех. Охватить сетью половину города - только наполовину прибыльно. Когда все в городе имеют телефоны, вот тогда-то система 'запоет' по-настоящему. Каждый человек, каждый бизнес, каждая организация напрямую выигрывают от системы, в которой можно поднять трубку и связаться с каждым, а не с горсткой людей. Тот же самый принцип верен и для новых компьютерных технологий. Оправдывает себя подход, когда все и каждый объединены в новую информационную сеть. К 2000 году такое понимание возобладает. Практически каждый понимает, что мы с головой погрузились в переход к сетевой экономике, сетевому обществу. Имеет смысл всех принять на борт.

Инициатива преобразования системы помощи неимущим, принятая в 1996 году начинает процесс переориентации на широкое включение бедных людей в экономику в целом. В то время политики не видят в сети далеко идущего влияния, способного отменить затратную правительственную программу. И тем не менее, встряска всей системы благотворительности совпадает с оживлением экономики. Огромное количество людей, живущих на пособия, получает работу, большинство из них в результате переучивания добивается хорошей квалификации. К 2002 году - в конце первого пятилетнего переходного этапа программы помощи неимущим свертываются более, чем вполовину. В результате становления новой экономики выигрывают не только те, кто раньше получал помощь. Работавшие за нищенскую зарплату и балансировавшие на грани выживания бедняки тоже чувствуют явное улучшение, их уровень жизни повышается до более стабильного.

Даже те, кто ранее принадлежал к преступному миру, переходят во все более расширяющийся сектор легальной занятости. Спустя еще некоторое время, в первом десятилетии века начинают ощущаться еще более тонкие, второстепенные эффекты. Низшие слои общества, которые когда-то считались непременным атрибутом американского общества, начинают разрушаться. Повышается социальная мобильность, снижается преступность. Трудно проводить прямые аналогии, но многие считают, что снижение преступности происходит благодаря значительному расширению возможностей найти обычную работу. Другие указывают на изменение политики в отношении наркотиков. После принятия в 1996 году в Калифорнии 'Медицинской Программы в отношении марихуаны', многие штаты начинают экспериментировать с выводом использования слабых наркотических веществ из категории преступных. Параллельно этому процессу происходит ужесточение борьбы с наркотиками. И та, и другая инициатива являются отклонением от однозначно жесткого усиления законодательства, сочетая в себе более сложные методы, призванные уничтожить самые корни преступности. Одна из поставленных задач состоит в искоренении условий, ведущих к подъему в городской среде преступной экономики, построенной на наркотиках. К концу первого десятилетия века пресловутые "крутые парни" становятся такой же частью истории, как те гангстеры, что стреляли во времена сухого закона.

Эмигранты также выигрывают от расцвета экономики. Попытки приостановить эмиграцию в период упадка, наметившегося в 90-е годы, практически провалены. Как следствие такой неудачи, в конце 90-х эмигранты вносят огромный вклад в поддержание экономики на плаву - ведь это, как правило, ценные мозги и умелые руки. В первом десятилетии нового века политика правительства активно поощряет эмиграцию квалифицированных работников, особенно специалистов в области программного обеспечения, испытывающей острый кадровый голод. Приток эмигрантов, наряду с меняющимся отношением к этой категории населения в американском обществе, приносит приятный сюрприз - восстановление значимости семьи. Центральная роль семьи в азиатской и латиноамериканской культуре несомненна. По мере того, как эти субкультуры со все возрастающей быстротой вливаются в поток американского общества, в нем происходит определенное смещение устоявшихся понятий по вопросу роли семьи. И это семья не в значении ядра общества, нет, это гораздо более растяжимое, аморфное, сетевое понятие семьи, соответствующее новому времени.

Утечка мозгов

С наступлением индустриальной эры существенные реформы становятся крайне необходимыми и в области образования, и такие реформы по-настоящему начинаются в 2000 году. Движущей силой становится не столько забота о просвещении юных умов, сколько экономические предпосылки. В информационном веке - веке интеллектуального работника, ничего не значит так много, как мозги. К концу 90-х становится очевидным, что существующая школьная система народного двенадцатилетнего образования, так называемая К-12, просто не в состоянии выполнить задачу по подготовке мозгов нужного уровня. В течение десятилетий неподверженная реформам старая система школьного образования закостенела в полном пренебрежении, питаясь подачками с налогов на собственность. Мантию 'президента-просветителя', реформатора национального образования примеряли сначала Джордж Буш, а потом и Билл Клинтон, но ни тому, ни другому это не удалось. Все меняется в 2000 году, после выборов, когда перестройка образовательной системы становится одним из главных лозунгов предвыборной кампании. Приходит понимание жизненной необходимости сильной системы школьного образования для всей страны, не менее важной, чем обороноспособность. В результате миллиардная река, ранее неизменно питавшая расходы на оборону, разворачивается в сторону системы образования.

Возрождение системы образования в начале века становится не просто прихотью светил, пишущих национальные стандарты в Вашингтоне, требование исходит от сотен тысяч людей, сталкивающихся с проблемой нехватки достаточно образованных специалистов на всем протяжении страны. В 80-90-х годах появляется новый тип новаторских частных школ, они распространяются в городских районах, там, где народные школы находятся, по большей части, в ужасающем состоянии. Многие применяют специальные методики обучения и экспериментируют с новейшими обучающими технологиями, в том числе компьютерными. Начиная с 2001 года широкое распространение ваучеров приводит к широкому распространению школ нового типа и дает начало предпринимательскому рынку образования, что напоминает энергичные традиции эпохи зарождения Силиконовой Долины. Многие из одаренных молодых умов, закончив колледжи, привлечены к открывающимся широким возможностям на этом поприще: открывают новые школы, создают новые образовательные схемы, запускают в оборот новые обучающие методики. Они вдохновляются идеей построения парадигмы образовательной системы 21 века.

Всеобщий подъем распространяется далеко за пределы частных школ, в которых к 2010 году уже обучается порядка четверти всех школьников. Народные школы, хотя и неохотно, вынуждены развернуться к новой конкурирующей среде и начать перестройку. На самом деле, частная и народная школа поддерживают своего рода симбиотические отношения, при этом частная школа многое делает для обкатки новейших методик, а народная школа сосредоточена на том, чтобы новые схемы были распространены на всех детей.

Высшее образование хотя и меньше нуждается в коренной перестройке подхватывает дух радикального реформирования, опять же в значительной степени побуждаемое к этому требованиями экономики. Плата за обучение в четырехлетнем колледже и университете становится абсурдной, частично потому, что устаревшие методы обучения, построенные на лекциях, требуют колоссальных усилий. Энергичное внедрение сетевых технологий дает огромное преимущество студентам последних курсов и выпускникам, благоприятствует обучению в высшей школе даже больше, чем в системе среднего образования, системе К-12. В 2001 г. получает завершение проект 'Гутенберг', который вводит в систему интерактивного режима работы 10 000 книг. Многие из университетов с мировой известностью трудятся над созданием экспертных областей и берутся за оцифровку всей специальной литературы, какая только имеется в сфере их компетентности. Около 2010 года все новые книги выходят в электронном виде. К 2015 году обычными становятся виртуальные библиотеки, в которых есть практически все.

Несмотря на все красивые слова, сказанные прежде, ключевым фактором в становлении образовательной системы становится все же не новая технология, но восстановление уважения и интереса к чтению. Кардинальное сокращение доли неквалифицированного труда со всей очевидностью приводит к тому, что хорошее образование представляет собой вопрос выживания. И действительно, практически каждая организация, имеющаяся в обществе, ставит вопрос обучения во главу угла своей стратегии, направленной на приспособляемость к быстро меняющемуся миру. Так начинается добродетельный круг обучаемого общества. Стремительно развивающаяся экономика обеспечивает достаточно ресурсов для всестороннего реформирования системы обучения и переобучения. Кадры, полученные в результате обновленной образовательной системы вливаются в экономику и повышают ее продуктивность. Образовательная система и сеет, и жнет преимущества Великого Подъема.

В первом десятилетии века Вашингтон наконец-то приступает к настоящему переоснащению правительства. Это примерно такой же процесс, как переоборудование корпораций, происходившее в 90-х годах. Иерархическая бюрократия 20 века очищается и приучается к сети через широкомасштабные программы обучения новым технологиям. Некоторые подразделения, например, налоговые службы, то и дело допускают досадные промахи, но тем не менее, все они осуществляют необходимую перестройку. Что более важно, пересмотрен сам подход к правительственным структурам. Система помощи неимущим и образовательная система первыми начали движение. Побуждаемые успехом этих первых, в 2011 году на этот путь встают система здравоохранения и система социального обеспечения. За ними собираются в дорогу и все остальные сектора государственного подчинения.

Во втором десятилетии века запускается еще более амбициозный и одновременно аморфный проект: попытка обеспечить условия для развития по-настоящему единого общества в сочетании разных культур. Несмотря на то, что у Соединенных Штатов имеется механизм - и в частности, законодательный - интеграции общества в действии, американцам надо еще учиться принимать социальную интеграцию на более глубоком уровне. При подведении базы под расцветающую экономику делаются попытки ослабить напряжение между разнородными этническими группами и партиями, и это удается - ведь люди гораздо более терпимы к другим, когда их собственной жизни не грозит опасность. Следствием является то, что люди начинают рассматривать разнообразие как ключ к созидательному труду. Они начинают понимать, что главное для будущего успеха - оставаться открытыми для рассмотрения и приятия разных мнений, для инакомыслия. И они признают разумность построения общества, которое черпает силы и созидательную энергию из единства самых разных людей.

Женщины являются лидерами в проведении в жизнь многих преобразовательных программ, что помогает, в частности, осуществлению строительства общества на разных культурных основаниях. Являясь половиной населения, они в то же время представляют собой то исключительное 'меньшинство', которое помогает проложить дорожки к малочисленным расовым и этническим меньшинствам. В период глобального подъема 60-х женское движение начало набирать обороты и помогло значительно повысить статус женщин в обществе. В 70-80-е годы женщины разрушают традиционные барьеры и прокладывают себе путь в бизнес и правительство. В 90-е женщины работают во всех структурах экономики и общественных институтов. Нужды, желания и достоинства женщин начинают со все возрастающей силой двигать политическую и деловую жизнь - и к лучшему. В начале века становится ясно, что умения и навыки, необходимые, чтобы заставить сетевое общество заработать в полную силу, - это те, которые давно уже присущи женщинам. Задолго до того, как это стало модным, женщины уже развили у себя тонкие способности поддержания разветвленной сети знакомств и связей, универсальности и готовности выполнить самые разнообразные пожелания заказчика, а также умения договариваться. Эти навыки оказываются принципиальными для решения самых разнообразных задач нового мира.

Попытка построения поистине универсального общества охватывает не только Америку. В начале века Соединенные Штаты представляют собой наиболее приближенную модель к тому, что можно называть обществом, объединяющим многие культуры. Почти все культуры мира представлены в этой стране, в больших или меньших пропорциях. Далее, большей части людей мира становится ясно, что в глобальном масштабе все культуры должны жить сообща и в относительной гармонии. На метауровне представляется, что мир движется к такому будущему, моделью которого являются США.

Цивилизация цивилизаций

В 2020 году люди высаживаются на поверхность Марса. Это событие действительно экстраординарное во всех отношениях, ведь не прошло и полвека с тех пор, как нога человека ступила на поверхность Луны. Четыре астронавта спускаются на Марс, и вскоре их радостные физиономии мелькают на экранах телевизоров по всей Земле, где 11 миллиардов людей переживают один из самых торжественных моментов в жизни планеты. Экспедиция стала результатом совместного проекта, в нем приняли участие практически все нации земного шара, это завершение полутора десятков лет упорной концентрации на общей цели. Будучи потрясающим достижением земной технологии, высадка на Марс одновременно имеет и огромное символическое значение.

Телезрители всего мира, затаив дыхание, смотрят на крошечную точку далекой Земли - такую, какой она видится с Марса, с расстояния в 35 миллионов миль, и в сознание проникает мысль: 'А ведь мы - это один мир. Все организмы, сгрудившиеся на этом крохотном участке, теснейшим образом взаимосвязаны друг с другом. Растения, животные, люди - нам надо находить способ жить вместе на этой маленькой планете'. К 2020 году большинство людей уже живут и действуют согласно этому принципу. Численность населения, в основном, стабилизировалась. Распространение благополучия переместило большую часть населения в категорию зажиточного среднего класса, что резко снизило рождаемость. В некоторых отдельных уголках мира большие семьи все еще очень ценятся, но большинство народов стремятся только воспроизвести свою численность и не более того. Что очень важно, мировая экономика эволюционировала настолько, чтобы поддерживать более или менее устойчивое равновесие с природой. Если быть до конца точными, экосистема все еще не совсем достигла равновесия. Уровень загрязнения все-таки превышает то количество, которое вполне безопасно для окружающей среды. Но нарастание процесса значительно замедлено и траектория развития тенденции выглядит оптимистично. Не за горами полное восстановление окружающей среды в глобальном масштабе.

Изображения, полученные с Марса, доносят до сознания населения Земли еще один важный аспект: мы представляем собой одно планетарное общество, единую человеческую расу. То, что нас разделяет согласно условностям, которые мы на себя накладываем, издалека выглядит смехотворно. Концепция планеты, населенной непрерывно воюющими между собой нациями - положение вещей, имевшее место в предыдущем столетии, не имеет смысла. Намного лучше направить устремления народов всего мира в совместный прорыв к звездам. Намного лучше повернуть технологии не друг против друга, а на осуществление совместных проектов, направленных на благо всех и каждого. Что до тех искусственных различий, которые мы устанавливаем между расами и полами, то они выглядят, по меньшей мере, странно. Все люди в главном подобны. Они не одинаковы, но ко всем следует относиться, как к равным, всем должны быть даны одинаковые возможности достижения самых больших высот. В 2020 г. такое воззрение, совсем недавно казавшееся пустой банальностью, принимается практически всеми.

Мы образуем новую цивилизацию, глобальную цивилизацию, отличную от всех тех, что были на планете раньше. Это не просто западная цивилизация, усугубленная тем, что одна главная культура навязана всем другим. Это и не восставшая из небытия китайская цивилизация, которая борется за то, чтобы самоутвердиться после долгих лет подавления. Это странная смесь обеих - и остальных. Это нечто совершенно иное, что-то, чему еще предстоит родиться. В 2020 году информационные технологии распространяются на каждый уголок планеты. Перевод в реальном времени становится вполне надежным. Начинается великое взаимопроникновение идей, заводится непрекращающийся разговор на планетарном уровне. Как следствие, образуются новые точки пересечения всех цивилизаций, и рождается новая цивилизация.

Это во многих отношениях цивилизация цивилизаций, если позволительно будет воспользоваться фразой, пущенной в ход Сэмьюэлом Хантингтоном. Мы строим основу того мира, в котором все мировые цивилизации смогут существовать бок о бок и вместе успешно развиваться. Где лучшие качества каждой из них смогут высветиться и обеспечить личный вклад каждой в общее дело. Где особенности каждой будут взращиваться и лелеяться, получат продолжение. Мы вступаем в эпоху, в которой более другого будет цениться разнообразие - чем больше вариантов, тем лучше. Наша экосистема работает таким образом лучше всего. Наша рыночная экономика работает таким образом лучше всего. Наша цивилизация, царство наших идей - и она работает лучше всего именно таким образом.

Поколение нового тысячелетия

К 2020 году мир готов к смене власти. Это происходит не силовыми методами, но через естественную преемственность - смену поколений. Те, кто в свое время стоял у истоков Великого Подъема, люди, рожденные сразу после окончания Второй Мировой войны, в начале 40-летнего глобального экономического подъема, теперь постепенно уходят со своих позиций, уступают экономическое и моральное лидерство. Поколение целеустремленных, великолепно знающих технику людей, которое им воспоследовало, поколение цифровых технологий уже подключило свой новый мир. Но и те, и другие просто заложили фундамент, подготовили основы общества, и цивилизации, той, что уже стоит на пороге.

На сцену эпохи выходит поколение нового тысячелетия. Это родившиеся в 80-90-х гг., на переднем крае Подъема всех Подъемов. Это те, кто провел детство, всю свою жизнь в непосредственном общении с новыми технологиями, кто живет в сетевом мире. Эти люди получили образование в компьютеризованных школах, на первую в жизни работу их приняли только благодаря прекрасному знанию компьютерных технологий. И теперь они несут основную нагрузку работы в обществе. Приближаясь к своему сорокалетнему рубежу, они обращают взоры на следующий комплекс проблем, которые ждут разрешения.

Это заботы высшего уровня, трудно разрешимые проблемы такие, как, например, искоренение нищеты на планете, это проблемы, на протяжении всей истории человечества считавшиеся нерешаемыми. И все же поколение нового тысячелетия становится свидетелем необычайного распространения благосостояния на всей планете. Поэтому они не видят непреодолимых причин, препятствующих им распространить это благосостояние на всех. Почему бы и нет? Кроме того, есть проблемы с окружающей средой. Поколение нового тысячелетия унаследовало планету, состояние которой не слишком сильно ухудшается. Теперь же на повестку дня выходит вопрос реставрации окружающей среды, и она начинается с тропических лесов. Затем, приходит очередь заняться управлением на высшем уровне. Начиная с президентских выборов 2008 года американцы имеют возможность голосовать посредством электронных средств коммуникаций, не выходя из дома. Но электронное голосование представляет собой всего лишь расширение 250-летней либерально-демократической системы. Интерактивные технологии открывают перспективы совершенно новых форм демократического участия в масштабах, до того времени невиданных. Многие молодые люди говорят, что уже недалек конец национального государства.

Эти амбициозные проекты невозможно решить в течение одного-двух и даже трех десятилетий. Но период жизнедеятельности этого поколения растянется на весь 21 век. При достигнутом уровне развития медицины большая часть поколения грядущего тысячелетия будет жить 100 лет. В течение этого времени они заложат основы решения многих, ранее казавшихся нерешаемыми проблем. И откроют для себя много сюрпризов. Почти наверняка произойдут неожиданные прорывы в области науки и техники. Чего стоят хотя бы новые открытия, которые произойдут в исследовании ДНК. Или например те новые идеи, что появятся, рожденные коллективным умом миллиардов мозгов, подключенных друг к другу по всей планете. Неизвестно, что получится, когда представители поколения нового тысячелетия встретятся с новыми разновидностями своего уровня: Homo superior. И что получится, когда после непрекращающихся попыток и методичного сканирования небес они наконец встретятся с разумной жизнью.

Просто возьми и сделай это!

Но вернемся назад на планету Земля. В 1997 год, который не достигает даже и половины переходного 40-летнего периода. Мы все еще на переднем крае великого глобального подъема, Великого Подъема. Почти вся работа нам только предстоит. И огромного количества вещей может просто-напросто не случится.

Это сценарий будущего, ни в коем случае не прямое предсказание того, что предстоит. Мы можем в разумных пределах догадываться о продолжении развития определенных направлений. Многое из того, чему предстоит стать технологией Великого Подъема в будущем, уже сейчас пришло в движение и почти неизбежно проявится в течение наступающего периода. Азия взойдет на мировой небосклон, нравится нам это или нет. Если не случится какой-нибудь загадочной катастрофы, то на большей части земли будет продолжаться ускоренное экономическое развитие. Но есть много неизвестных величин, есть всевозможные критические неопределенности. Сможет ли Европа проявить достаточную политическую волю, чтобы осуществить переход к новой экономике? Сможет ли Россия избежать националистического отката и установить у себя здоровую рыночную экономику, не говоря уже о демократии? Перейдет ли Китай окончательно в капитализм, избежит ли скатывания в новую холодную - или горячую - войну? Не заставит ли новый всплеск терроризма весь мир снова сжаться в постоянном страхе? Не техника и не экономика представляют самый большой вызов Великому Подъему. Это политические факторы, притом зависимые от сильного лидера.

Сто лет тому назад мир прошел через похожий процесс технического перевооружения и беспрецедентной экономической интеграции, и тогда это тоже вызвало глобальное ускорение развития. Новые средства транспорта и технологии коммуникаций - железные дороги, телеграф и телефон - распространились по всей планете, открывая возможности координации экономической деятельности на таком уровне, который никогда раньше не достигался. И в самом деле, 90-м годам 19 века можно привести много параллелей сейчас, в 90-х 20-го века, и это как хорошие аналогии, так и плохие. Потенциал новых технологий кажется безграничным. Индустриальная революция подхлестывает революцию социальную и политическую. Казалось, еще немного и наступит благоденствие всего равноправного общества. Насколько поразительно оптимистичным было то время!

Конечно все закончилось катастрофой. Мировые лидеры все сильнее замыкались на своих национальных интересах. Нации мира сбились с пути наращивания интеграции и увлеклись конкуренцией. Результатом стала Первая Мировая война - по сути дела, грандиозная демонстрация новых военных технологий и потенциальных возможностей вести еще более разрушительную, более эффективную войну. После конфликта продолжилась ориентация на собственные национальные интересы, побежденные получили суровое наказание, колониальные империи еще сильнее консолидировались. За очень короткий промежуток времени мир переключился с необузданного оптимизма на депрессию, в буквальном смысле этого слова.

Уроки Первой Мировой войны совсем не похожи на те, что преподаются Второй Мировой. После Первой Мировой происходит откат от любой интеграции и наблюдается всеобщий раскол между нациями, каждая из которых держится лишь за собственные интересы. После Второй Мировой войны, напротив, побуждение направлено к открытой экономике и обществу - по крайней мере, так происходит в доброй половине мира. Тем самым закладывается начало продолжительного пути ко всеобщей интеграции. У мировых лидеров хватает предусмотрительности, чтобы организовать сеть международных институтов, призванных управлять нарождающейся мировой экономикой. Они напряженно работают на восстановление своих, ныне побежденных врагов, Германии и Японии, для чего создаются щедро субсидируемые программы, План Маршалла и другие. Это смещение философии от закрытого к открытому обществу происходит благодаря смелому управлению, по большей части осуществляемому Соединенными Штатами. Дело в том, что сразу после Первой Мировой американские политические и деловые круги пропагандировали изоляционизм, что имело самые серьезные последствия для мира. После Второй Мировой войны они обратились к прямо противоположным воззрениям, и результаты впечатляюще отличны.

Сегодня Соединенным Штатам отведена решающая роль. Для этого имеются чисто практические причины. Соединенные Штаты обладают самой обширной и единственной в своем роде экономикой в мире, рынком, который имеет большое влияние на весь оборот товаров и финансов в мировой торговле. В стране успешно функционируют самые крупные научно-исследовательские учреждения. С момента развала Советского Союза больше ни одна страна, кроме США, не может похвастаться такой разветвленной сетью научно-исследовательских университетских и корпоративных промышленных лабораторий, таким потенциалом некоммерческого мозгового резерва. Это сочетание колоссально развитой экономики и научной элиты обеспечивает Соединенным Штатам сильнейший в мире военный потенциал, страна имеет возможности развивать вооружение за счет собственных средств. Предполагается, что по крайней мере в течение последующих 15 лет Америка сохранит свое военное превосходство. Независимо от намерений лидеров страны одни только названные причины обеспечивают Соединенным Штатам огромное влияние на любой будущий сценарий. Но роль Соединенных Штатов гораздо более всеохватная, более сложная, чем все это вместе взятое.

Соединенные Штаты являются великой нацией-новатором, инкубатором новых идей. Так же, как новые технологии исторически предшествовавшей Промышленной Революции зародились в Англии, так огромное большинство нововведений в области компьютерной технологии и телекоммуникационных систем осуществляются теперь в США. Американцы формируют основы базовых технологий и инфраструктуры, которые получит развитие на пороге 21 века. Частично поэтому США первыми начинают переход к новой экономике. Американские корпорации первыми принимают новые технологии и приспосабливаются к изменяющимся экономическим реалиям. Как нация, Соединенные Штаты теперь заняты разработкой модели наиболее четкого приспособления к новой модели высокого экономического развития, задаваемого новыми технологиями. Американский народ чувствует и первые результаты, проявляющиеся в социальной и культурной сферах жизни. Правительство берет на себя труд перестройки. Соединенные Штаты прокладывают путь другим развитым нациям, по сути, всем остальным нациям мира.

Что еще важнее, так это то, что Соединенные Штаты служат проводником идеи открытого общества. США - это дом для самых основных экономических и политических ценностей, вынесенных из 20-го века: экономики свободного рынка и демократии. Но идея открытого общества шире, чем даже это. Американцы верят в свободный обмен идеями, товарами и людьми. Исторически это принимает форму защиты свободны слова, торговли и поощрения эмиграции. Никогда еще не была так важна концепция открытости, как на пороге электронного глобального общества. Это тот ключик, который заставит работать новый мир.

Если сформулировать ключевую формулу совсем коротко, то она прозвучит так: открыто - хорошо, закрыто - плохо. Зарубите это себе на носу. Применяйте это к технологическим стандартам, к бизнес-стратегиям, ко всей философии жизни. Это выигрышная концепция на многие годы вперед и для отдельных личностей, и для наций, и для глобального сообщества в целом. Если мир выберет закрытый путь, то он снова выйдет на порочный круг: нации схлопнутся внутрь себя. Мир разобьется на изолированные фрагменты. Это укрепит позиции традиционалистов и приведет к победе косного мышления. Экономика остановится в своем развитии, нищета будет нарастать. Это приведет к конфликтам и нарастанию нетерпимости, что обеспечит еще большее закрытие общества и еще больший раскол в мире. Если же, напротив, мир примет открытую модель, тогда начнется совершенно другой, добродетельный круг: открытые общества раскроются навстречу друг другу, устремятся к интеграции во всем мире. Эта открытость для перемен и новых идей приведет к совершенствованию и прогрессу. Она приведет к нарастанию изобилия и, соответственно, снижению уровня нищеты. Она приведет к росту терпимости и умения ценить разнообразие, что, вместе взятое, обеспечит более открытое общество и гораздо более высокую интеграцию в мире.

Соединенные Штаты, как первые среди равных, должны принять эту концепцию к действию на ближайшие десятилетия. Одной из первых больших задач будет интеграция бывших коммунистических противников - Китая и России - в мировое сообщество, что должно произойти примерно таким же путем, как это было в свое время с Японией и Германией. Это станет основной геополитической целью на следующее десятилетие. К 2010 году мы будем знать, насколько успешно мы это осуществили. Затем есть необходимость создать сложную сеть новых, глобального масштаба, экономических и политических институтов, привести их в соответствие 21 веку. В то же время, они не должны принимать той бюрократической формы, которая была им присуща в прошлом, но определенный уровень координации глобальной деятельности все же будет осуществляться со стороны общественной сферы. В отношении области технологий, должна существовать некая организация, на которую будет возложен надзор и контроль за установлением и соблюдением глобальных технических стандартов. В отношении правового поля необходимо найти возможности защищать авторские права, а также права потребителей интеллектуальной собственности. В смысле окружающей среды коллективное мировое сообщество нуждается в решении проблем, представляющих угрозу для всех: глобальное изменение климата, потеря озонового слоя и другие проблемы, лежащие на стыке наук, как например, кислотные дожди. А затем есть и другие вопросы, лежащие в области безопасности. Мы проводим десятилетия в переговорах о разоружении и ограничении распространения ядерного оружия. В эпоху информационных войн мы встречаемся с совершенно иным типом безопасности, которая касается конструктивного процесса нахождения решений на глобальном уровне, начиная с рабочего соглашения по криптографии.

Широкий спектр проблем, которые предстоит решить, да и сам размах изменений, которые предстоит выполнить, достаточны, чтобы заставить спасовать любую всемирную организацию, любую нацию, скрутить в бараний рог любого человека. И вот в этом-то отношении американцы вносят свой самый главный вклад - оптимизм. Этот сумасшедший оптимизм: 'Я могу сделать это!' - способен свести с ума любого иностранца. Американцы не признают ограничений. Они обладают безграничной уверенностью в своей способности решить любую проблему. И потрясающей способностью всерьез полагать, что они действительно могут изменить этот мир. Глобальное преобразование, которому предназначено произойти в первой четверти следующего века неизбежно принесет огромное количество потрясений. При переходе к сетевой экономике и глобальному обществу мир столкнется с целым рядом серьезных проблем. Очевидный прогресс повлечет за собой частичные отступления. И на протяжении всего пути хор не верящих ни во что людей будет твердить, что 'этого вообще нельзя добиться'. Нам понадобиться немалое количество неуемного оптимизма. Нам понадобиться оптимистичный взгляд на то, каким может стать будущее.


Питер Шварц, Питер Лейден.

Впервые статья "Великий Подъем" была опубликована в журнале "WIRED" July 1997.

Перевод 2000 © futura.ru. Русский перевод публикуется на нашем сайте с любезного разрешения авторов.