В 80-х годы в Соединенных Штатах стало распространяться плохое внушение - мем или мим, а это заразительная идея и вот какова она была: Америка вступила в период упадка, мир летит в тартарары, наши дети будут жить хуже, чем мы. Детали известны: хорошая работа исчезает, рабочий класс все больше нищает, низшие классы пополняются и становятся все многочисленнее, преступность вышла из-под контроля. В период, наступивший после окончания Холодной Войны, мир раскололся на части, все новые конфликты потрясают планету. Окружающая среда с каждым днем становится все хуже: глобальное потепление, разрежение озонового слоя - все мы либо умрем от рака, либо будем жить в залитом водой мире. Что касается наших детей, то кризис в системе образования порождает либо вооруженных гангстеров, либо жующих бургеры дурачков, не умеющих даже читать.

В конце 90-х зародился и начал активно пробиваться к свету еще один мем-внушение. Вследствие подъема биржевых показателей и общего роста экономики, которая не собиралась умирать, оно получилось более позитивным: Америка наконец заставила экономику работать слаженно, мир, в конце концов, не такое уже опасное место, да и наши дети могу вести вполне сносную жизнь. И все же прекрасные времена наступят только для привилегированной горстки счастливчиков, не более, чем пятой части нашего общества. Огромному большинству населения Соединенных Штатов, и всего мира предстоит жить в стесненных обстоятельствах, в условиях все возрастающей нищеты. А что окружающая среда? Это вообще гиблое дело.

Но есть теперь и новый, совершенный отличный от предыдущих мем, это радикально оптимистичное внушение, и оно состоит в следующем. Мы являемся свидетелями начала глобального экономического подъема в масштабах, прежде невиданных. Мы вступили в период длительного роста, в результате которого показатели мировой экономики будут удваиваться каждые двенадцать лет, что приведет к неуклонному росту благосостояния буквально миллиардов людей планеты. Сейчас мы встречаем лишь первые волны 25-летнего периода мощного развития экономики, и в течение этого времени могут быть решены самые неподдающиеся проблемы, такие как нищета, и ослабление напряженности во всем мире. При этом мы сможем всего добиться, не доводя окружающую среду до гибельного срыва.

Если все это верно, то впоследствии историки будут рассматривать нашу эпоху как чрезвычайный момент. 40-летний период с 1980 по 2020 гг. станут называть ключевыми годами преобразований невиданного размаха. В развитых странах Запада новые технологии приведут к значительному росту производства, и это вызовет еще больший экономический рост, при этом волны технологии будут продолжать накатывать в течение всей первой части 21 века. А затем наступит неизбежный процесс глобализации - открытия национальных экономик и интеграции рынков, что послужит толчком к расцвету оставшейся части мира. Беспрецедентное объединение воспрянувшей Азии, оживившейся Америки, реинтегрированной еще более великой Европы - включая восстановившуюся Россию - все это вместе взятое приведет к созданию несокрушимого движителя экономики, способного увлечь за собой большую часть регионов планеты. Два эти метанаправления - фундаментальное технологическое преобразование и новая тенденция к открытости - преобразуют наш мир, закладывая истоки глобальной цивилизации, небывалой Цивилизации цивилизаций, которая расцветет в грядущем столетии.

Обращая взоры в прошлое - к эре, наступившей сразу после Второй Мировой войны, к сорокалетнему периоду 1940 - 1980 гг., предшествующему тому историческому периоду, в котором мы живем, мы отмечаем, что, во-первых, в то время экономика США была насыщена массой новых технологий, развитие которых было остановлено разразившейся войной: базовые компьютеры, атомная энергетика, ракеты, коммерческая авиация, автомобильный транспорт и телевидение. Во-вторых, для половины мира был придуман новый интегрированный рынок - так называемый свободный мир - частично это было достигнуто через создание таких институтов, как Мировой Банк и Всемирный валютный фонд. С технологией и усовершенствованной системой международной торговли, развивавшейся на местах к концу 40-х, экономика США с удивительной силой рванулась вперед и промчалась сквозь 50-е на одном дыхании, мировой экономике удалось догнать ее в 60-х, но лишь для того, чтобы в 70-х вспыхнуть лихорадкой инфляции, что в определенном смысле явилось знаком того, что развитие произошло слишком быстро. С 1950 и по 1973 год прирост мировой экономики в среднем составил 4,9% - такая скорость больше не достигалась никогда, скажем так, пока не достигалась. Вслед за взлетом экономики и ростом благосостояния явились социальные, культурные и политические последствия. Не случайно 60-е годы называют революционными. Наряду со все возрастающим изобилием начало ощущаться огромное давление со стороны обездоленных рас и других заинтересованных групп, настаивающих на социальной реформе и даже открыто призывающих к социальной революции.

Поразительно похожие - если не более мощные - силы приведены в движение сегодня. Окончание состояния постоянной боеготовности, наступившее в 80-х, как и в 40-х, привело к взрывному развитию новых технологий, не последней из которых стал Интернет. Конец эпохи Холодной Войны отмечен триумфом идей, за которые так долго боролись Соединенные Штаты: идей рыночной экономики и, в определенной степени, либеральной демократии. Это освободило путь для создания поистине глобальной экономики, одного интегрированного рынка. Не половина мира - живет в свободном мире и это не одна большая колониальная империя, каждый на планете живет в одной и той же экономической системе. Это исторически беспрецедентно, и последствия будут беспрецедентными. В 90-е годы Соединенные Штаты испытывают экономический бум подобный тому, что было в 50-х. Но посмотрите вперед, на следующее десятилетие, на период, параллельный 60-м. Не исключено, что мы вступаем в эпоху неослабной экономической экспансии, истинно глобального подъема - Великого Подъема.

Сидя здесь за своим столом, сейчас, в конце 90-х, я пытаюсь увидеть, как встают на свои места все кусочки мозаики. Можно построить сценарий, который к 2020 году приведет нас в действительно лучший мир. Это не предсказание, но сценарий - то, что одновременно позитивно и правдоподобно. Почему правдоподобно? Сейчас в ходу основная наука о пяти великих волнах технологии: персональные компьютеры, телекоммуникации, биотехнология, нанотехнология и альтернативная энергетика - та, что может привести к очень быстрому росту экономики, избегая губительного воздействия на окружающую среду. Однако, в целях обеспечения наших энергетических потребностей сценарий не опирается на научный прорыв, подобный холодному термояду. Кроме того, в действие уже запущены достаточно непоколебимые тенденции - назовите их предопределенными факторами, которые позволяют достаточно правдоподобно предсказать их последующее развитие. Так например, подъем Азии просто невозможно остановить. Это не значит, что не существует каких-либо достаточно больших неизвестных, критических неопределенностей, неизвестно например, каким образом Соединенные Штаты будут справляться с предназначенной им ключевой ролью мирового лидера.

Почему сценарий позитивный? Во время противостояния времен Холодной Войны люди крепко держались за свои изначальные идеологические представления о чистой форме коммунизма или капитализма. До сих пор все сколько-нибудь позитивные сценарии восходили к немногому больше, чем выживание после ядерной войны. Сегодня, когда старых воззрений больше нет, легко увидеть, как мир может растерять весь свой порядок и погрузиться в хаос. Гораздо труднее увидеть как он мог бы устремиться к чему-то лучшему. Но если людям не давать расширенного видения будущего, они все время стремятся как можно дольше оставаться близорукими и бездуховными, опасаясь только за себя. Позитивный сценарий вдохновляет нас пройти сейчас через то, что будет гораздо болезненнее потом.

Итак, отбросьте недоверие. Откройтесь навстречу возможностям. Попытайтесь посмотреть на наш мир глазами одного из тех будущих историков, что станут удивляться переменам, имевшим место в наш с вами 40-летний период, стоявший на пороге нового тысячелетия. Итак, садитесь поудобнее -будем читать будущую историю мира.


Великий Взрыв Великого Подъема

С точки зрения историка, где-то в 1980 году произошли два события, положившие начало двум новым ветвям развития, которые имели колоссальное значение и огромные последствия для экономики США, западной экономики, да и всей глобальной экономики, в целом. Одно - это введение персональных компьютеров. Второе - развал системы Бэлла. Эти события запустили в действие две из пяти великих волн технологических изменений, которые в настоящее время питают Великий Подъем.

Итог этого воздействия станет ясен лишь по прошествии многих десятилетий. В первые 10 лет персональные компьютеры постепенно завоевывают признание бизнеса. К 1990 году они начинают свое проникновение в дом, многие приборы и агрегаты получают встроенные микропроцессоры, например, автомобили. К концу века мощность компьютерных процессоров удваивается в среднем каждые 18 месяцев и вся выпускаемая продукция выходит с маленьким и дешевым силиконовым мозгом. Выполнение таких задач, например, как распознавание почерка, становится мгновенным. Около 2010 года Интел разрабатывает чип с миллиардом транзисторов - в 100 раз сложнее самых совершенных интегральных схем, сконструированных в конце 90-х. К 2015 году достигнут надежный синхронный перевод, с немедленными последствиями для многоязыкого мира.

Траектория волны развития телекоммуникаций следует по приблизительно такой же кривой. Распад 'Ма Бэлл', спровоцированный еще в 1982 году, запускает безумную предпринимательскую активность вновь народившихся компаний типа Эм-Си-Ай и 'Спринт', конкурентную гонку в построении волоконно-оптических сетей по всей стране. К началу 90-х эти компании переориентировались с передачи голоса на передачу данных, так что просто из ниоткуда вынырнул новый феномен: Интернет. Компьютеры и коммуникации оказались тесно взаимосвязанными, при этом каждая из этих отраслей питает феноменальный рост другой. К концу 90-х телекоммуникации становятся беспроводными. С повсеместным построением обширных антенных сетей первыми приходят мобильная телефония и многоцелевые персональные средства коммуникации. Вскоре после этого на связь выходит первый спутниковый проект. К 1998 году завершено построение глобальной телекоммуникационной сети 'Иридий'. К 2002 году вовсю работает глобальная сеть Интернет 'Теледесик'. Эти проекты, среди прочих, позволяют уже в начале века осуществлять безотказное подключение к информационным инфраструктурам из любой точки планеты. Около 2005 года высокочастотная мобильная связь позволяет передавать видеоизображение и становится обычной в развитых странах, где вскоре появляются видеофоны.

Симбиотические взаимоотношения между этими секторами технологии приводят экономику в 1995 году к главной особой точке, которую, вообще говоря, ассоциируют со взрывным ростом Интернет. Это и есть Великий Взрыв Великого Подъема, который мгновенно дал колоссальный импульс и продолжает питать рост экономики в традиционном смысле прямого создания рабочих мест, но также стимулирует рост и в менее прямом смысле. Что наиболее очевидно, так это то, что компании, занятые производством аппаратного обеспечения и инфраструктуры испытывают экспоненциальный рост, поскольку построение новых информационных сетей становится одной из огромных глобальных возможностей для ведения бизнеса на пороге нового столетия.

Новая отрасль средств массовой информации также переживает колоссальный подъем, получая выгоды от уникальных возможностей сети, например, интерактивный режим работы и ориентация на заказчика. Все новые средства запускаются в действие, и традиционные компании СМИ бросаются в этом направлении. К концу 90-х титаны индустрии средств массовой информации сходятся в рукопашную в борьбе за контроль быстро развивающего средства, и ставки в этой битве высоки. Относительные новички 'Дисней' и 'Майкрософт' в монументальной схватке за цифровое телевидение высаживают с поля старую гвардию телевизионщиков. После нескольких подгонок и запусков Сеть становится главным средством информации 21 века.

Развитие интерактивной коммерции быстро мчится следом, буквально наступая на пятки новым средствам массовой информации. Сначала в бой идут предприниматели, ломающие себе голову над тем, как закодировать сообщения и обеспечить безопасность заключения сделок в киберпространстве, в то же время осуществляя рекламу, чтобы заявить о себе другим. Электронная касса - краеугольный камень всего, наконец-то вводится в действие, это происходит примерно в 1998 г. Затем в дело вступают частные компании, продающие потребительские товары. Это прежде всего продукция высокой технологии такия, как программное обеспечение, а затем поистине информационный продукт - ценные бумаги. Вскоре в киберпространстве начинают продавать всё. К 2000 году интерактивные продажи достигают 10 миллиардов долларов, но это все-таки мало, если сравнивать со стандартами сети розничных продаж. Около 2005 года 20% американского телемагазина отводится бакалее.

Одновременно с перемещением традиционной розничной торговли в киберпространство создаются новые типы рабочих мест. Многие размышляют, а не приведет ли компьютер к устранению посредничества, а значит, нарастанию незатребованности посредника в коммерции. Конечно же посредник старого стиля отходит на задний план и в конечном итоге вытесняется. Однако возникают новые типы посредничества, призванные связать покупателя и продавца. Таким образом, система распределения избавляется от лишнего трения, сбережения могут направляться в новые предприятия, которые создают новые рабочие места.


Рождение сетевой экономики

Новые технологии имеют более значительное воздействие, чем то, что имеет место в интерактивном режиме. На более фундаментальном уровне происходит рождение сетевой экономики. Начиная с периода спада, имевшего место в 1990-91 гг., американский бизнес проходит через мучительный процесс переоснащения новыми технологиями, об этом периоде говорят по-разному: как о времени сжатия, поиска новых ресурсов на стороне, создания виртуальной корпорации. На самом деле, американский бизнес воспользовался преимуществами новых информационных технологий, чтобы создать более компактные, более универсальные экономические блоки под стать наступающей новой эпохе.

Бизнес так же, как и большинство организаций, не принадлежащих к деловому миру, начинает отходить от иерархических процессов к сетевым. Люди, занятые во множестве разных областей - это и различные отрасли промышленности, и образование, и правительственные структуры, и искусство - начинают проводить в жизнь прикладные возможности сетевых компьютеров. Почти каждая грань деятельности человека в той или иной степени преобразуется возникающей структурой и взаимосвязями. Такая реорганизация ведет к кардинальному улучшению эффективности и повышению производительности.

А ведь производительность, как оказалось, стала одним из великих камней преткновения, о который столько раз спотыкались экономисты 90-х годов. Несмотря на миллиардные инвестиции в новые технологии, традиционные данные правительственной статистики в области экономики показывают незначительное воздействие вливаний на рост производительности, как таковой. Это не академическая точка зрения - это движитель новой экономики. Бизнесмены вкладывают деньги в новую технологию, чтобы подстегнуть производительность своих рабочих. Увеличение производительности есть то, что добавляет стоимость экономике - это ключ к устойчивому экономическому росту.

Исследования, проведенные некоторыми экономистами, в частности, Полем Ромером из Стэнфордского Университета, показывают, что в фундаментальном отношении новые технологии становятся продуктивными не раньше, чем через поколение после их производства - именно такое время требуется людям, чтобы научиться как следует, по-новому ими пользоваться. Именно так, и как раз через поколение после внедрения на рабочее место персональных компьютеров рабочие процессы начали меняться в достаточной степени, чтобы человек мог в полной мере использовать преимущества прибора. Кроме того, экономисты рассчитали, как точно измерить истинный вклад компьютеров в производительность, они даже принимают во внимание такую неясную концепцию как предпочтительное повышение качества, нежели увеличение количества.

К 2000 году правительство США устанавливает новый стандарт информационной эры по измерению экономического прироста. Не удивительно, что истинные скорости роста выше, чем то, что регистрирует счетчик индустриальной эры. Экономика США растет с устойчивой скорость 4% - таких прибавок не было со времен 60-х.

На пороге столетия наблюдается еще один существенный сдвиг в политике правительства, произошедший в связи с тем, что весьма ограниченный подход к анализу инфляции наконец отброшен в свете поведения новой экономики. Тогда как во времена вьетнамской войны потрясения на нефтяном рынке и наличие относительно закрытых национальных рынков труда породили настоящее инфляционное давление, которое сеяло панику в экономике в 70-е годы, устрожение валютной политики в 80-х вскоре снизило скорость развития инфляционных процессов и после этого наступило устойчивое десятилетие, когда не было ни существенных прибавок к зарплате, ни повышения цен. К началу 90-х глобализация и международный характер конкуренции привели к усилению давления. К 2000 году политические деятели окончательно убедились в том, что можно обеспечить гораздо больший рост экономики и одновременно избежать взвинчивания инфляции. Переход в новое тысячелетие отмечает символическую смену гвардии Федерального Резервного Банка: Алан Гринспен уходит в отставку, Федералы снимают ногу с тормоза, и экономика США начинает взлет.


Другие технологические волны

Приблизительно к началу столетия нас накроет третья из пяти технологических волн. После пары фальстартов в 80-е и 90-е биотехнология стремительно начинает преобразования в области медицины. Одна из точек отсчета приходится на 2001 год - завершение Проекта Человеческого Генома - попытки выстроить полный комплект человеческих генов. Проникновение в тайну генетического строения резко ускорит ряд прорывов в плане противостояния генетическим заболеваниям. К 2012 году достигает высокой степени развития генная терапия рака. Пять лет спустя почти треть из 4000 известных генетических заболеваний можно будет исключить путем генетических манипуляций.

В первые годы столетия сочетание более глубокого понимания генетики, биологии человека и органической химии приводит к появлению целого ряда действенных лекарств и медицинских методик. В системе здравоохранения, оказавшейся на перепутье в 1994 году, когда Президент Клинтон предложил свой национальный план развития, продолжается перестройка по линии децентрализации, ориентации на более приватизированную модель учреждений здравоохранения. В первом десятилетии века промышленность переживает резкий подъем, и в это время начинается заметное развитие новейших биотехнологий. Оно получает еще один импульс, когда, примерно в 2011 году, начинается массовый уход со сцены людей, создающих основную шумиху вокруг всего этого направления. Промышленность становится значительным поставщиком рабочих мест на многие годы.

Революция в сфере биотехнологии оказывает влияние еще на один сектор экономики - сельское хозяйство. Такое же глубокое понимание генетики ведет к еще более точному выведению сортов растений. Примерно к 2007 году большая часть продукции США - это результат генной инженерии с применением новых прямых методик. Такой же прогресс имеет место и с поголовьем скота. Проведенное в 1997 году клонирование овцы в Соединенном Королевстве потрясло весь мир, в этой области немедленно развернулась кипучая деятельность. К началу столетия племенной скот выводится так же часто с помощью генетики, как и традиционным способом. Около 2005 года животных начинают целенаправленно использовать в целях выращивания органов, пригодных для пересадки человеческому организму. Сверхпродуктивные животные и сверхморозоустойчивые, высокоурожайные сельскохозяйственные культуры делают возможной еще одну, теперь уже зеленую революцию в странах с большим народонаселением.

К концу переходного периода, примерно в 2020, в области биологической вычислительной техники происходит настоящий подъем, когда достигается одновременное выполнение миллиардов относительно медленных вычислений на уровне ДНК, которые могут быть сведены вместе, чтобы в совокупности, путем параллельной обработки, дать конечный результат. Так называемая вычислительная техника ДНК может привести к колоссальному возрастанию скорости обработки данных - это наступит после 2025 г., а уж в середине века - наверняка.

А затем набегает четвертая волна технологии - нанотехнология. Когда-то бывшая технологией из области научной фантастики, эта методика микроскопического конструирования становится реальностью в 2015 г. Ученые и инженеры разрабатывают надежные методы конструирования объектов из отдельных кирпичиков-атомов. Среди первых коммерчески жизненных продуктов - крохотные датчики, которые можно ввести в кровоток человека, а затем вывести с полной информацией о составе крови. К 2018 году эти микроустройства способны выполнять основательный ремонт клетки. И все же, потенциал нанотехнологии таит в себе гораздо большее и глубокое воздействие на традиционное производство, что и начинает постепенно раскрываться в течение столетия. Теоретически большая часть продуктов могут быть получены гораздо эффективнее с помощью методов нанотехнологии. К 2025 году теория все еще далека от того, чтобы быть полностью доказанной, но в небольших настольных производственных автоматизированных лабораториях уже производят простейшие продукты.

К 2015 году методы нанотехнологии начинают применяться в вычислительной технике на атомном уровне. Квантовая вычислительная техника, скорее, чем вычислительная система на уровне ДНК, доказывает, что именно она, по сути дела, является наследницей микропроцессоров. В разработке микропроцессора из миллиарда транзисторов, которая осуществляется в 2010 году, инженеры, кажется, наконец взяли неберущиеся технологические барьеры: масштаб интегральных схем сузился до того, что оптико-литографические методы не работают. К счастью, по мере того, как мощность микропроцессоров начинает сдавать, на сцену выходит квантовая вычислительная техника. Частое и многократное повышение вычислительных возможностей опять же открывает перспективы дальнейшего неуклонного развития в предвиденное будущее.

Спаситель Земли

Четыре волны технологии, прокатившиеся по этой эре: компьютеры, телекоммуникации, биотехнология и нанотехнология - внесли свой вклад в подъем экономической активности. В индустриальную эру подъем экономики оказывает суровое воздействие на окружающую среду: практически все, что мы изготовляем, мы нагреваем, причем до высоких температур, и такая высокотемпературная обработка создает множество побочных продуктов, уходящих в отходы. Логика эпохи вела к появлению все более крупных заводов, что в геометрической прогрессии множило масштабы загрязнения планеты.

Что касается биотехнологии, то она как раз использует более умеренные температурные режимы, моделируя природным процессам, создавая гораздо меньше загрязнения. Информационные технологии, перемещающие информацию скорее электронным, нежели физическим способом, также оказывают гораздо меньшее воздействие на мир природы. Так например, передача информации через все Соединенные Штаты посредством простейшего устройства информационной технологии - факса оказывается в семь раз более энергетически эффективным, нежели отправка сообщения через 'Федерал Экспресс'. Более того, эти технологии находятся на пути постоянного усовершенствования, каждое новое поколение становится все более энергетически эффективным, все меньше и меньше повреждающего воздействия оказывается на окружающую среду. Но даже при этих условиях, рост эффективности не достаточен, чтобы нейтрализовать рвущийся вперед локомотив глобальной экономики.

К счастью, пятая волна новой технологии - альтернативная энергетика - прибывает как раз в начале столетия и ее приход отмечен появлением гибридного электромобиля. Первый этап перехода на новые виды энергии начинается уже в конце 90-х, когда крупные автомобилестроительные компании такие как "Тойота", начинают выпускать машины, оснащенные маленькими дизельными или газовыми двигателями внутреннего сгорания, которые нужны только для запуска бортового генератора, который затем запускает небольшой электрический моторчик каждого колеса. На низких скоростях автомобиль движется на электрической силе, но на высоких скоростях включается двигатель внутреннего сгорания, и такая организация движения позволяет решить основную проблему электромобиля - при непрерывном использовании батареям нужна подзарядка через каждые 60 миль пробега. Ранние модели гибридов намного эффективнее, чем обычные автомобили на газовом топливе, поглощающие по галлону газа на 80 миль.

Второй этап следует очень быстро: на этот раз дальнейшее развитие альтернативных двигателей подхлестывает интерес к этому вопросу аэрокосмических компаний, таких как 'Эллайд Сигнал', которые применяют свое знание ракетных двигателей и осуществляют построение гибридов на газовых турбинах. К 2005 году технология, прежде не выходившая за пределы бортовых электрических систем самолетов, успешно перекочевала в автомобилестроение. В этих машинах натуральный газ используется для питания бортового генератора, который затем приводит в движение электрические двигатели, смонтированные на колесах. Кроме того, вместо стали для их изготовления использовались новейшие сверхпрочные и сверхлегкие материалы, позволяющие сэкономить на пробеге.

Вслед за этим начинается третья и последняя стадия развития: гибриды переходят на использование водородных батарей. Простейший и наиболее широко представленный во Вселенной атом - водород становится источником питания электрических генераторов - единственным отходом при этом является вода. Никакого выхлопа. Никакой окиси углерода. Только вода. Основная технология водородной энергии была разработана очень давно - во времена подготовки космической программы 'Аполлон', хотя тогда она была еще чрезвычайно дорогостоящей и имела неприятную тенденцию взрываться.

К концу 90-х исследовательские лаборатории такие, например, как британская "Баллард Пауэр Системз", опирающаяся на проект "Коламбия", без лишнего шума деловито работают над развитием технологии. В течение десятка лет получены переходные модели водородных автомобилей, которые получают топливо из обычного бензина, применяя существующую систему насосов. А в 2010 году водород обрабатывается на перерабатывающих заводах и загружается в автомобили, которые способны бегать без дозаправки тысячи миль - и несколько месяцев. Технология отличается колоссальной дешевизной и безопасностью, по сравнению с тем, чем она была в 60-х, и стремительно движется к получению массового применения.

Эти технологические достижения в течение первой четверти нового столетия приводят к широкомасштабному преобразованию автомобильной промышленности. С самого начала поощряемые правительственными постановлениями такими, как мандат нулевой эмиссии, предусматривающий, чтобы 10% продаж новых автомобилей к 2003 году имели нулевую эмиссию, промышленные мастодонты наращивают мощности, готовясь выйти на новый открывающийся рынок автомобилей с гибридным двигателем. Люди с удовольствием покупают эти машины не потому, что они экологически оптимальны, а потому что они спортивные, быстрые и модные. Что касается автомобильных компаний, то они выпускают их, потому что руководство любит зелень - нет, не деревья - деньги! Такое интенсивное перевооружение занимает 10-15 лет, и круги от него расходятся по всей глобальной экономике. Нефтяные гиганты переключаются с обслуживания разветвленной системы поставок нефти из отдаленных пустынь Средней Азии на построение не менее колоссальных сетей производства новых элементов электрического питания. Ископаемое топливо продолжает оставаться первостепенным источником энергии вплоть до середины 21 века, но это уже высококлассное очищенное топливо. К 2020 году почти все новые автомобили оснащены гибридным двигателем, работающим, по большей части, на водородном источнике. Один только предпочтительный выбор этого направления развития снимает огромную часть бремени с окружающей среды всего мира. Мир может позволить себе еще больше расширить сообщество автолюбителей, включая почти 2 миллиарда китайцев.


Возвышение Азии

В то время, как окончание Холодной Войны послужило импульсом к зарождению волн технологии, накатывающих на цивилизацию в течение нашего 40-летнего периода, это еще полдела. Есть и другая половина, приводимая в движение не менее могущественной силой - глобализация. По мере все большего развития новых технологий возникают многочисленные связи, что приводит к тому, что все на планете оказывается взаимосвязанным и движителем является, кроме всего прочего, сила идеи открытого общества.

С точки зрения исторической выгоды, начало глобализации относится к 1980 году. Человек, лучше всех сформулировавший идею открытого общества - это Михаил Горбачев. Именно Горбачев в 80-е годы осуществляет самое драматическое действие: падение Железного Занавеса, развал Советской империи, окончание Холодной Войны. Он стимулирует зарождение колоссальной волны политических изменений, в том числе демократизацию Восточной Европы и самой России. Для того, чтобы запустить процесс, Горбачев в 1985 году доносит до своих соратников в Политбюро две ключевые концепции, две идеи, которые вызовут резонанс не только в Советском Союзе, но и во всем мире. Первая - гласность. Другая - перестройка. Открытость и перестройка - вот формула века, ключевые составляющие Великого Подъема.

Не менее важный характер носит деятельность китайского лидера Ден Сяо Пина. Его действия не столь кардинальны и не приносят сразу таких политических изменений, но примерно в то же самое время, что и Горбачев, Ден запускает подобный механизм преобразований в политике своей страны, ориентируясь в направлении открытости и перестройки экономики. Этот процесс открытия - создания свободной торговли и свободного рынка - немедленно получает огромное воздействие на весь мир. И конечно самым ощутимым это воздействие становится для Азии.

Япония почуяла приближение, саму суть такой экономической формулы задолго до того, как началась вся эта шумиха, подтолкнувшая группу азиатских стран к пробуждению. В 80-е годы Япония достигла невиданного совершенства в своей экономике промышленного века. Но к 1990 году правила игры в мировой экономике изменились в пользу более гибкой, новаторской схемы, произошел откат от скрупулезного, методичного и при всем том широкомасштабного производства. Многие атрибуты этого направления развития экономики в предшествующей эпохе были благоприятны для Японии, например, пожизненное трудоустройство и защита внутреннего рынка, но теперь они тормозят развитие страны. В 90-е годы Япония вступает в период затяжного кризиса. К концу десятилетия Япония видит, что Соединенные Штаты раскусили формулу успешного продвижения сетевой экономики и начинает всерьез рассматривать эту модель. В 2000 г. в стране проводится радикальный пересмотр политики защиты внутреннего рынка, что оказывается большим стимулом для мировой экономики в целом.

Подъем Японии, однако, явился лишь прелюдией для возвышения Китая. Еще в 1978 году Ден предпринимает первый шаг к либерализации коммунистической экономики. В 80-х Китай медленно набирается сил, и это продолжается до тех пор, пока годовой прирост национального валового продукта наконец не превышает 10%-ный рубеж. К началу 90-х все больше разгоняясь, экономика набирает темп, все побережье Китая содрогается от невероятной деловой активности, и новенькие города вырастают, словно из-под земли, порожденные экономическим взрывом. 1997 - год, отмеченный смертью Дена и долгожданным возвращением Гонконга - символизирует конец переходного периода перестройки идеологии и рождение реальной экономической силы - мировой державы.

В первом десятилетии нового века Китай, как, впрочем, и весь остальной мир, сталкивается с целым рядом проблем внутреннего хозяйствования. Перегрев экономики приводит к появлению в китайском обществе серьезных напряжений, которые особенно обостряются между населением невероятно быстро выросших изобильных городов побережья и 800 миллионами обедневших крестьян внутренних районов. Относительно низкий технический уровень энергетики страны, на огромных просторах которой, не переставая, дымят трубы, представляет угрозу для окружающей среды в глобальном масштабе. Китайцы не делают практически ничего, чтобы снизить свою зависимость от угля, который даже в конце 90-х обеспечивает три четверти энергетических потребностей страны. Только совместные усилия всего остального мира, не прекращающиеся до тех пор, пока Китай определенно не переходит на лучшие средства транспортировки и современные промышленные технологии, предотвращают глобальную природную катастрофу. Время от времени прибегая к драконовским мерам, Китаю удается избежать серьезных внутриполитических волнений. К 2010 году угроза кризиса миновала. Китай в целом развернулся к более демократическому стилю правления - хотя несколько не в том ключе, как это представляет себе Запад.

С выходом Китая на новые рубежи развития, экономика этой древней нации, насчитывающей 3 500 лет истории своей цивилизации, начинает укрепляться и играть все большую роль в формировании мира. Китайская культура, опирающаяся на клановое построение, очень хорошо встраивается в рамки сетевой глобальной экономики. Уже в 80-х и 90-х годах это было показано на примере Сингапура и Гонконга, когда эти два города-государства, не имеющие ни земельных владений, ни природных ископаемых, становятся экономическими державами, опираясь только на людские ресурсы, в основном, на квалифицированные мозги.

В течение многих лет выходцы из Китая устанавливали утонченные финансовые сети в странах Запада, но особенное внимание они уделяли Азии. Во многих экономических структурах стран Юго-Восточной Азии - если и не в правительственных - полностью доминируют китайцы. И вот к 2005 году материковый Китай наконец осознает возможность зарабатывать деньги на своей китайской диаспоре. Несмотря на то, что такая община не имеет легального статуса или правового противовеса правительствам, она представляет существенную часть экономики. Примерно в это же время происходит возвращение в собственность страны острова Тайвань.

В 2020 году китайская экономика вырастает до самых крупных размеров в мире. Несмотря на то, что технология США значительно превосходит китайскую по сложности, а население несравнимо меньше, Китай и США становятся практически равновесными. Кроме того Китай в своем пробуждении вытягивает за собой и всю остальную Азию - Гонконг и Шанхай становятся ключевыми финансовыми узловыми точками в таком непростом азиатском мире.

Азия представляет собой конгломерат стран, которые являются мощными источниками энергии, каждая в своем роде. Так, Индия опирается на собственное превосходное техническое обучение и искусное смешение всех своих многочисленных языков с высокотехнологичным английским, бросая вызов многим западным странам в развитии программного обеспечения. Вполне оправданы и дерзкие попытки Малайзии, невероятно быстро выруливающей на взлет - создание внутри страны собственного сектора производства высокотехнологичного оборудования путем направления массивных инвестиций в суперкоридор мультимедийных средств. В прошлом коммунистические страны, Вьетнам и Камбоджа оказываются среди самых рьяных приверженцев капитализма. Весь регион - от объединившейся Кореи до Индонезии, островов и полуостровов - расцветает, переживает небывалый подъем. За этот относительно небольшой срок - 20 лет 2 миллиарда людей осуществили переход в состояние, которое можно считать уровнем жизни среднего класса. За полные 80 лет Азия шагнула от беспросветной нищеты к широкому распространению зажиточного образа жизни.


Перетасовка на европейской сцене

В то же самое время на другой стороне планете новые принципы открытости и перестройки впервые применены в политике, а затем и в экономике. После впечатляющего распада Советского Союза большая часть энергии направляется на продвижение демократии и свертывание остатков грозных атрибутов Холодной Войны. Со временем такое же количество энергии прилагается для того, чтобы перестроить и переоснастить экономику -некоторым очевидным, и не совсем очевидным способом.

Во-первых, Европа в целом должна вновь достичь интеграции, как экономической, так и политической. Великая часть 90-х гг. потрачена на то, чтобы объединить Восточную и Западную Европу. Все внимание сначала сфокусировано на новой Германии, которая прорывается через процесс объединения исключительно благодаря своей финансовой мощи. Следующими становятся восточноевропейские страны Польша, Венгрия, Чешская Республика - они сначала интегрируются в НАТО, с формальным принятием в 2000 году, а затем и в Европейский Союз в 2002 г. Спустя два года в Евросоюз принимаются и несколько более проблематичные страны Восточной Европы. Наряду с этой интеграцией Востока с Западом происходит менее заметный процесс, если можно так сказать, он осуществляется на более тонком уровне, и это постепенная интеграция непосредственно между западноевропейскими странами. Методами проб и ошибок Европа постепенно продвигается к истинно интегрированному сообществу. Европейская валюта - евро - принятая в 1999 г. повсеместно, кроме некоторых наций, которые еще медлят, как Великобритания, например, которая хочет еще некоторое время подождать и осмотреться.

Несмотря на то, что Великобритания, по сути, вытерла ноги о евровалюту, она намного опережает все европейское сообщество, вместе взятое. Экономические императивы эпохи состоят не только в том, чтобы провести внешнюю интеграцию, суть в том, чтобы осуществить внутреннюю перестройку. Примерно в 1980 г. Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган выводят формулу успешного развития новой экономики. В свое время она выглядит довольно грубо: разогнать профсоюзы, продать государственную собственность частным предпринимателям, запустить процесс свертывания программы помощи неимущим. Теперь, оглядываясь в прошлое, мы видим, что такой подход был оправданным. К середине 90-х безработица в США составляет 5%, а в Британии упала до 6%. Для сравнения отметим, что в Европе безработица перевалила за 11%, а в некоторых странах она еще выше.

И действительно, в 90-е годы оставшаяся часть Европы, как капканом, зажата собственной политикой поддержания имиджа благоденствующих государств, которые силятся выглядеть все также политически привлекательно, когда давно уже растеряли свои экономические ценности. К 2000 году хроническая безработица и растущий дефицит бюджета вынуждают правящую верхушку континента к действию. Несмотря на широко распространившееся протестное движение общественности, особенно сильно проявившееся во Франции, Европа начинает мучительную экономическую перестройку - путь, в чем-то похожий на тот, который на десять лет раньше прошли Соединенные Штаты. Как часть этой перестройки происходит перевооружение экономики, ее оснащение новейшими информационными технологиями. Эта перестройка касается и корпораций, и правительственных структур, она имеет почти такой же эффект, какой был получен в экономике США. Европейская экономика начинает распрямляться и создавать множество новых рабочих мест. Примерно в 2005 году Европа - особенно северная ее часть, в частности, Германия - начинают испытывать даже некоторый дефицит рабочей силы, особенно по мере выхода на пенсию постаревшего населения.

А затем происходит подъем в российской экономике. В течение 15 лет Россия спотыкалась и расшибала себе лоб в процессе перехода к капиталистической экономике, периодически пугая Запад откровениями, что не исключает возврата на старую милитаристскую дорожку. Но после почти двух десятилетий широкого развертывания капиталистического общества в мафиозном стиле, наконец, к 2005 году Россия выстраивает основную базу твердой экономики. В новой системе задействовано множество людей, большое количество населения работает в области этического становления нового стиля, чтобы экономика могла четко работать - причины бояться возврата к прошлому становятся все более призрачными. Такая нормализация в конечном итоге стимулирует массовый приток иностранных инвестиций, что помогает русским в разработке своих колоссальных природных богатств и повышении квалификации своего высокообразованного населения. Россия кроме того обеспечивает огромный рынок для Европы и остального мира.


Глобальные перемещения масс

К концу 20 века наиболее развитые западные страны испытывают технологический подъем, наблюдается подъем и в Азии, которая на практике демонстрирует недвусмысленные преимущества развития рыночной экономики и свободной торговли. Путь всего остального мира кажется ясным. Открытость и перестройка. Перестройка и открытость. Каждая нация в отдельности принимает для себя формулу децентрализации, приватизации, открытия навстречу иностранным инвестициям и сокращению дефицита бюджета. Сообща они подписывают международные соглашения, направленные на ускорение процессов глобальной интеграции, что придает еще более мощный импульс Великому Подъему.

Две вехи отмечены в 1997г.: подписание Соглашения по информационным технологиям, в котором все страны, торгующие на международном рынке Ай-Ти договариваются к 2000 году отменить тарифы, и Всемирное соглашение по телекоммуникационным технологиям, в котором почти 70 государств договариваются о быстрой децентрализации своих внутренних телекоммуникационных рынков. Эти два достижения обеспечивают скорейшее распространение двух ключевых технологий эпохи: компьютеров и телекоммуникаций.

Каждый только выигрывает, особенно неразвитые экономические системы, пользующиеся выгодами скачкообразного развития, получающие новейшую, самую дешевую и лучшую технологию, не довольствуясь устаревшим материалом, отбросами. Информационные технологии создают замечательную динамику, которая набирает возрастающие мощности, обеспечивает расширение возможностей и повышение качества новых поколений технологии, а заодно и существенное снижение цен. Кроме того, беспроводные телекоммуникации позволяют странам избегать производства затратных и дорогостоящих работ по построению проводящих инфраструктур в переполненных городах и отдаленных местностях.

Все это сулит мировой экономике много хорошего. На протяжении 70-х, 80-х и даже в начале 90-х гг. реальный прирост валового национального продукта составлял в среднем 3%. В 1996 г. прирост устойчиво вышел на 4%. К 2005 году он достигает поразительного значения 6%. С такой скоростью продолжающийся рост приводит к удвоению общего объема мировой экономики через 12 лет, при этом следующее происходит через 25 лет. Такой уровень роста превосходит темпы развития во время последнего глобального экономического скачка, который имел место после Второй Мировой войны, когда среднее значение прироста за период с 1950 по 1973 гг. достигло 4,9%. Рост, который начинается в новую эпоху, опирается на гораздо более обширную экономическую базу, что делает его гораздо более значительным. В отличие от послевоенного развития, почти каждый регион планеты, даже слаборазвитый мир, участвует в дележе пирога.

Латинская Америка взлетает. Эти страны, после кошмара беспросветных долгов, который не оставлял их на протяжении 80-х годов, делают все возможное, чтобы перестроить экономику в 90-х. Чили и Аргентина оказываются особенно изобретательными в этом отношении, Бразилия выстраивает у себя внушительный сектор высокой технологии. Но настоящий подъем происходит после 2000 года и исходит от вложения инвестиций в стратегические точки Латинской Америки, опирается на подъем во всем тихоокеанском регионе и на близость к США. Регион все больше вовлекается в общий подъем экономики Соединенных Штатов. В 1994 году Соглашение североамериканских стран по основанию свободного рынка формально связывает США, Мексику и Канаду. К 2002 году подписано Соглашение Американских Стран о свободной торговле, что интегрирует все страны Западного полушарие в единый рынок.

Ближний Восток тем временем испытывает кризис. Два основных фактора являются причинами возникших проблем. Первый, движение исламских фундаменталистов совершенно не способствует постоянно меняющимся и гибким требованиям эры цифровых технологий. Новая экономика благоприятствует эксперименту, постоянному совершенствованию, стимулирует повышение статуса - эти атрибуты, однако, проходят стороной мимо многих стран Ближнего Востока. Многие из них, напротив, в ответ на бешеный темп перемен поворачиваются к традиционному укладу. Другой же фактор, питающий кризис, лежит за пределами контроля самих стран. Пришествие водородной энергетики самым очевидным образом подрывает центральное место нефти в мировой экономике. К 2008 году, когда вся автомобильная промышленность охвачена горячкой конверсии, дно уходит из под ног нефтяных стран. Вспыхивает Ближневосточный кризис. Многие старые монархии и религиозные режимы шатаются и начинают рушиться.

Еще более тяжелый кризис поражает Африку. В то время, как некоторые части континента, например, Южная Африка, чувствуют себя хорошо, Центральная Африка погружается в вихрь самых диких этнических конфликтов, ужасающую нищету. Голод и болезни косят людей. В 2015 году одна из сторон применяет в конфликте биологическое оружие, в результате чего, вкупе с разразившимся неведомым естественным заболеванием, смертность достигает немыслимых значений - в течение примерно полугода умирает до 5 миллионов людей, что венчает общие страшные потери, которые в Африке за прошедшие 20 лет составляют 100 миллионов безвременно умерших людей.

Контраст между такой нуждой и распространяющимся процветанием в других частях планеты в конце концов стимулирует объединение человечества. Каждая нация, весь мир приходит к пониманию: от процветания Африки все только выиграют, ведь она способна занять те экономические ниши, из которых все остальные нации уже выросли. Такой подход имеет большой практический, и в не меньшей степени гуманитарный смысл. Вопрос восстановления Африки становится номером один на повестке дня следующего двадцатипятилетнего периода века.

Конец первой части.


Питер Шварц, Питер Лейден

Впервые статья "Великий Подъем" была опубликована в журнале "WIRED" July 1997.

Перевод 2000 © futura.ru. Русский перевод публикуется на нашем сайте с любезного разрешения авторов.