Позднее, тем утром, после завтрака, хозяин дома, дон Хуан и я поехали к дому дона Хуана. Я был очень усталым, но не мог заснуть в грузовике.
Лишь когда тот человек уехал, я заснул на веранде дона Хуана.
Когда я проснулся, было темно, дон Хуан накрыл меня одеялом. Я поискал его, но в доме его не было. Дон пришел позднее с котелком жареных бобов и стопкой лепешек. Я был исключительно голоден. После того, как мы кончили есть и отдыхали, он попросил меня рассказать ему все, что со мной случилось предыдущей ночью. Я пересказал ему испытанное мной с подробными деталями и так аккуратно, как только было возможно. Когда я закончил, он кивнул головой и сказал: - Я думаю, с тобой все хорошо. Мне сейчас трудно объяснить, как и почему. Но я думаю, что для тебя все прошло в порядке. Видишь, иногда он игрив, как ребенок, в другое время он ужасен, устрашающ. Он или шутит, или же предельно серьезен. Невозможно сказать заранее, каким он будет с другим человеком. И, однако, когда его знаешь хорошо - то иногда можно. Ты играл с ним этой ночью. Ты единственный из тех, кого я знаю, у кого была такая встреча.
- В чем же испытанное мною отличается от того, что испытали другие?
- Ты не индеец, поэтому мне трудно описать, что есть что, и, однако же, он или принимает людей, или отталкивает их, независимо от того, индейцы они или нет. Это я знаю. Я видел много таких. Я знаю также, что он шутит и заставляет многих смеяться, но никогда я не видел, чтобы он играл с кем-нибудь.
- Ты мне теперь не скажешь, дон Хуан, как пейот защищает?
Он не дал мне закончить. Он живо тронул меня за плечо.