В соответствии с ритуалом кайсяку и его помощники одевали свои церемониальные одежды (в случае осуждения преступника правительством), при харакири самурая из их собственного клана - только кимоно и поясную одежду - хакама. Хакама перед исполнением сэппуку подворачивалась. При харакири самурая высокого ранга "секунданты" обязаны были надевать белые одежды.

Прислужники надевали пеньковое платье и также подворачивали свои хакама. Перед чтением приговора осуждённому приносили на большом подносе смену платья, которое надевалось после его прочтения. Во время сэппуку буси был одет в белую одежду без гербов и украшений, которая рассматривалась и как погребальное платье. Она называлась "синисо-дзоку" ("одеяние смерти").

После того как подготовка и осмотр места харакири были завершены, а кайсяку и присутствующие на сэппуку проэкзаменованы на знание церемоний, наступал главный момент обряда. Обстановка проведения харакири требовала торжественности и должна была быть "красивой". От присутствующих же требовалось относиться к осуждённому со вниманием и уважением.

Хозяин дворца (дома), в котором проводилась церемония, вёл цензоров к месту, где зачитывался приговор, при этом этикет требовал, чтобы свидетели были одеты в церемониальное пеньковое платье и шли с двумя мечами. Затем приводили осуждённого, окружённого сопровождавшими его лицами: моногасира шёл спереди, ёнин - сзади, шесть прислужников 5 - 6 ранга - по бокам.

После того как все рассаживались по местам. Главный цензор, не глядя в сторону преступника, начинал чтение приговора, стараясь делать это ровным голосом, дабы придать спокойствие и твёрдость присутствующим.

Осуждённому разрешено было сказать главному свидетелю то, что он хочет, однако если его речь была несвязна и сбивчива, цензор клана (главный свидетель) делал знак прислужникам, и те уводили приговорённого. В случае если осуждённый просил письменные принадлежности, чтобы изложить свою последнюю волю, приближённые даймё должны были ему отказать, так как это запрещалось законом. Затем главный цензор покидал место совершения сэппуку, и сразу же после прочтения приговора он должен был приводиться в исполнение, чтобы мужество не изменило со временем осуждённому.

Прислужники во время чтения приговора сидели справа и слева от осуждённого. В их обязанности входило не только всячески помогать приговорённому к харакири самураю, но и убить его (отрубить голову или заколоть) при попытке к бегству кинжалами, которые прислужники прятали у себя за пазухой.

Осуждённый входил в загороженное пространство (если харакири совершалось в саду) через северный вход и занимал своё место для совершения сэппуку, садясь лицом к северу. Возможно было и обращение лицом к западу с соответствующим оформлением места исполнения сэппуку. Кайсяку со своими помощниками входил через южные ворота, становился слева сзади, спускал с правого плеча свои церемониальные одежды, обнажал меч и клал ножны от него сбоку, делая всё так, чтобы этого не видел приговорённый.

Другой ассистент в это время преподносил осуждённому на подносе кинжал, а прислуживающие самураи помогали сбросить одежду и обнажить верхнюю часть тела. (В более позднее время одежда могла быть просто распахнута, что обусловливалось обстоятельствами). Совершающий харакири брал предложенное ему оружие и делал один (или более, в зависимости от способа) прорез в брюшной полости, стараясь перерезать мышцы и кишки по всей её длине. Производить эту операцию следовало без поспешности, уверенно и с достоинством.

Кайсяку внимательно должен был наблюдать за производящим сэппуку и вовремя нанести окончательный удар умирающему. В зависимости от договорённости и условий совершения харакири выделялись несколько моментов для отсечения головы:
когда "секундант" отходит, поставив поднос с кинжалом перед буси;
когда осуждённый протянет руку для того, чтобы взять поднос (или, согласно ритуалу, поднимет поднос ко лбу);
когда самурай, взяв кинжал, смотрит на левую сторону живота;
когда осуждённый наносит себе удар кинжалом (или делает порез живота).


В некоторых случаях кайсяку ждал момента потери сознания и только тогда отрубал осуждённому голову. Особо важно было для кайсяку не упустить нужный момент для отделения головы от туловища, так как очень трудно обезглавить человека, потерявшего способность владеть собой. В этом и заключалось искусство кайсяку.