Бедность и расплывчатость источников крайне затрудняет понимание деталей единоборств российского средневековья. Поэтому говоря даже о позднесредневековых российских единоборствах, приходится прибегать к свидетельствам иноземцев. Безусловно, самое обширное и достоверное описание России первой трети XVI века оставил Сигизмунд (Зигмунд) Герберштейн, посол императора Максимилиана. Австрийский посол знал толк в воинских искусствах своего времени и мог судить о них компетентно. Что же он пишет?

"Юноши, равно как и подростки, сходятся обычно по праздничным дням в городе на всем известном просторном месте, так что видеть и слышать их там может множество народу. Они созываются свистом, который служит здесь условным знаком. Услышав свист, они немедленно сбегаются и вступают в рукопашный бой: начинается он на кулаках, но вскоре бьют без разбору и с великой яростью и ногами по лицу, шее, груди, животу и паху и вообще всевозможными способами одни поражают других, добиваясь победы, так что зачастую их уносят оттуда бездыханными. Всякий, кто побьет больше народу, дольше других остается на месте сражения и храбрее выносит удары, получает в сравнении с прочими особую похвалу и считается славным победителем. Этот род состязаний установлен для того, чтобы юноши привыкали переносить побои и терпеть какие угодно удары".

Удары ногой в грудь и даже лицо нельзя назвать "высокими", так как, судя по контексту, наносят их уже сбитому наземь противнику: на этот счет никаких запретов не существует. Указаний на четко оформленную "стенку" нет: бой этот скорее "толпный", чем "стеношный". Вероятно, в XVI веке стеночники легче смешивали ряды. Такой бой, безусловно, требует силы, мужества, умения держать удары и терпеть боль. Но вот требует ли он подлинного искусства? Сомнительно... Недаром, хвалят самого выносливого, а не самого ловкого.

Оставил Герберштейн и подробные описания разных вариантов "дуэлей" в рамках "Божьего суда", в том числе и тех, которые не сводились к чисто фехтовальной схватке, превращаясь в рукопашный бой без всяких правил, на уничтожение противника. В этих описаниях звучат те же нотки. Должным образом оценив силу и телесную крепость российских профессиональных бойцов - а тогда на "Божий суд" выходили почти исключительно наемные профессионалы, - австрийский посланник словно вздыхает: вот бы к этой силе и храбрости еще добавить бы подлинную школу... Во всяком случае, европейским бойцам (и фехтовальщикам, и "рукопашникам") он не советует на таких поединках пытаться "пересиливать" московитов: гораздо рациональнее сперва уйти в оборону, дать схлынуть первому яростному натиску, а там уже воспользоваться превосходством техники и недостаточностью защитных приемов российского единоборства...

Сходные выводы можно сделать и из записей царских секретарей 30-40-х годов XVII века. В этот период отмечено увлечение государя разными показательными поединками, проводившимися пред его очами. Наряду с россиянами в них участвуют "военспецы" из Немецкой слободы. Судя по тому, что награды-призы иноземцам за фехтовальные поединки заметно ценнее, чем присуждаемые соотечественникам, можно сделать вывод, что их бои производили на царя большее впечатление. А Алексея Михайловича ведь никак нельзя обвинить в "низкопоклонничестве перед Западом"...