Ливерпуль - это порт. А порты - города особые. Не настолько, как это изображают большинство писателей, но все же.

Я занимался дзюдо в грязном маленьком зале на грязной маленькой улочке. После занятий пошел в небольшое питейное заведение с несколькими ребятами. Мы говорили о дзюдо бесконечно долго (как писал У.Х.Хадсон: "Мы утомили луну нашими бесконечными разговорами").

Крепкий жилистый человек вошел с таким видом, будто он был здесь хозяином. Я кивнул в его сторону:

"Кто такой?" - спросил я, не обращаясь ни к кому конкретно. Парни подняли глаза, и один из них, Джим Онионс, сказал: "Это Ян Линдси. Ух и сильный же он, могу я сказать".

Это вызвало мой интерес. Что значит "сильный"? Был ли он дзюдоистом? Я спросил.

Онионс ответил: "Нет. Просто уличный тип, но дерется здорово. Я видел его пару раз, ну и голова же у него".

При этом остальные парни рассмеялись, как будто это была шутка. Думая о причине внезапного смеха я заметил, что любой кто не думает головой в уличных драках долго не протянет.

"Нет, нет", - засмеялся Онионс, - "он действительно дерется именно головой. Голова - на нашем жаргоне "хэд", и Линдси - самый лучший хэдтер. Я не знаю никого, кто был бы лучше".

Тут уж я забросал его вопросами об этом Линдси, вспоминая при этом о бойцах головой, которых видел. В Корее тактика боя головой казалось бы должна достигнуть уровня высокой науки, так как большинство уличных драк там напоминают поединки горных козлов, но в конечном счете этого не происходит. В Китае я знал одного известного бойца - Лу Аньто - который лбом забивал гвозди в доски и вынимал их зубами, причем гвоздь оставался абсолютно прямым. Но другие бойцы не особенно ценили это умение, хотя он и имел, говоря словами Честертона, "голову, которой можно пробивать двери". Они утверждали, что его голова, конечно, это - да, но это и все что он может делать (они, наверное, забывали о том, что гвозди тот выдергивал зубами - не хотел бы я подставлять свое ухо под такие клыки).

Я сказал Онионсу, что хотел бы поговорить с Линдси. Онионс опять засмеялся и ответил, что в этом нет никакой проблемы, Линдси будет говорить хоть всю ночь напролет, лишь бы при этом его пивная кружка была полна. Онионс приблизился к стойке бара и заговорил с Линдси, который во время разговора несколько раз оглянулся на наш стол. Наконец они вместе подошли и Линдси сел рядом со мной. После должных формальностей я спросил Линдси о его "головной" тактике.

Через тонкие губы он с акцентом "кокни" начал рассказывать о драке головой. Он считал ее наукой, хотя большинство людей думало, что это грубые, чисто атакующие приемы. Они не затратили столько усилий на тренировку, поэтому не знали этого искусства и не могли знать. Иные используя голову делают это неправильно. Другие в драке просто пытаются нанести удар головой в живот противника - эта тактика настолько дилетантская, что о ней и говорить не стоит. Искусство драться головой требует прежде всего большой практики. Линдси сказал, что тренировался не менее часа в день на протяжении двадцати лет. Он считал это превосходным способом для ближнего боя. Более чем в ста стычках, часто против двоих сразу, это умение драться головой помогало ему побеждать.

Потом он встал и используя Онионса как партнера продолжал рассказывать и показывать. Для тренировки используется плотно набитый мешок с песком, лежащий на большом мешке с песком. Между мешками завязывается шарф. Атака обычно производится спереди или с боков (так как сзади в ближнем бою подойти к противнику трудно, хотя удар головой сзади тоже эффективен). Подойдя близко Линдси хватал шарф и, двигая воображаемую голову вперед, наносил лбом серию молниеносных ударов по передней поверхности головы. В последовательности было не менее семи ударов, главным образом направленных в нос, площадку под носом и виски (здесь он не ударял Оникса, а просто приближался и наносил удары в воздухе).

Атаки не были беспорядочными. Каждый удар был нацелен в определенное место и попадал именно туда; каждый удар наносился с полной силой, и все же все семь ударов были нанесены так быстро (меньше одной секунды - я отмечал время на следующий день), что глаз не мог воспринять каждый удар по отдельности.