Ли Фэйюй (1808-1890)

В старину среди мастеров синъицюань больше всех прославился Ли Фэйюй (Лонэн). У него еще было прозвище Почтенный Старый Мастер, или Старый Землепашец. А звали его так потому, что слово "землепашец" ("нун") по-китайски звучит почти как входящее в имя Ли Лонэна слово "мастер" ("нэн"). В молодые годы часто отъезжал он из своих родных мест - а вырос он неподалеку от Пекина - в провинцию Шаньси по торговым делам. Природа в тех краях суровая, жизнь трудная, и по этой причине жители издавна отличаются твердым духом и возвышенным нравом. Может быть, оттого в Шаньси всегда было много учителей синъицюань. Однажды, путешествуя по Шаньси, Ли Лонэн повстречал знаменитого учителя Дай Лунбана и немало поразился тому, что Дай Лунбан был не только, как говорится, "жемчужиной воинской добродетели", но также очень ученым и сведущим в ритуале мужем, совсем не похожим на тех кулачных бойцов, что дерутся на деревенских ярмарках. Ли Лонэну шел уже тридцать восьмой год, но он все же осмелился, соблюдая все приличия, попроситься к Дай Лунбану в ученики. Дай Лунбану этот великовозрастный любитель ушу понравился, но учить его он не спешил: показал ему только три приема и на этом кончил. А Ли Лонэн, ничуть не смутившись, принялся их тренировать день и ночь и даже не просит учителя показать ему еще что-нибудь. Минуло два года, и случился у Дай Лунбана семейный праздник: его матушке исполнилось восемьдесят лет. Отовсюду в дом учителя съехались его старые ученики и друзья. Как водится, все стали показывать свое искусство. Ли Лонэн тоже вышел и показал те три приема, какие знал. Матушка Дай Лунбана знала толк в кулачном искусстве и сразу увидала, что этот человек предан воинской добродетели и к воинскому делу очень способен. Подозвала она его, спросила, отчего он только три приема исполнил. "Больше не удостоился получить наставлений", - ответил с поклоном Ли Лонэн. Тогда мать Дай Лунбана стала просить сына за Ли Лонэна: мол, и талантлив он, и предан школе больше жизни. Дай Лунбан не посмел отказать материнской просьбе и с того дня начал усердно обучать Ли Лонэна, ничего от него не таил. К сорока годам Ли Лонэн достиг, как говорят, "великого свершения" в искусстве синъицюань, досконально постиг все его тонкости. С кем бы ни вступал он в поединок, все у него выходило легко и непринужденно, "делал что хотел", и не махал руками попусту. Слава о его мастерстве облетела все северные провинции, и среди его учеников были чуть ли не все лучшие мастера синъицюань первых десятилетий XX века.
Столь велико было мастерство Ли Лонэна, что молва даже не приписывает ему никаких особенных подвигов. Вот разве что такой случай. Был у Ли Лонэна приятель, который выдавал себя за преданного друга, а на деле завидовал знаменитому учителю и искал случая унизить его. Однажды он подкрался сзади к ничего не подозревавшему Ли Лонэну, обхватил его руками, поднял в воздух и хотел бросить его наземь. Но не успел он опомниться, как Ли Лонэн сам собою перевернулся в воздухе и встал как вкопанный на землю. "Это прямо волшебство!" - воскликнул в изумлении тот человек, а Ли Лонэн говорит ему в ответ: "Никакого волшебства тут нет. Благодаря кулачному искусству мы обретаем способность к духовным превращениям. Есть в нас чувствительность, которая тоньше обычного слуха и зрения. Да только таким, как ты, этого не постичь!" С тех пор люди стали называть Ли Лонэна "Божественный кулак Ли-умелый".
Умер он, когда ему уже было за восемьдесят. Рассказывают, что в тот день он спокойно сидел на стуле, потом вдруг рассмеялся - и испустил дух.