Государство - не какое-то абстрактное, идеальное, нет, конкретное, исторически фиксируемое, из которого последовательно и непрерывно сложилась та социальная форма, в которой живем мы все сегодня - было создано военными, управлялось военными, обновлялось военными, упускалось военными, снова отвоевывалось военными. Армия не просто один из атрибутов государства, это и есть сущность государства. Поэтому вопрос касты кшатриев имеет не историческое или абстрактно философское, но самое актуальное значение. Учитывая вышеизложенное относительно архетипа теперь можно бросить беглый взгляд на то, что же происходит с нашей армией сегодня и какова ее роль в современной российской действительности.

Во-первых, обратим внимание на тот факт, что постоянно возобновляются попытки ввести фигуру какого-то военного - 'генерала' - в большую политику. И всякий раз эта затея с одобрением, почти восторгом, приветствуется значительной частью населения. Причем сплошь и рядом реальная фигура, ее качества, ее взгляды, ее достоинства не имеют решающего значения. Голосуют за мундир. Это свидетельствует о смутном бессознательном воспоминании, догадке народа об истинной социальной роли военных. Это - симптом кшатриев, и этот факт является однозначно позитивным, так как свидетельствует от том, что люди, наконец, начинают постепенно осознавать катастрофический характер нынешней пост-номенклатурной, штатской, чиновничьей, абсолютной разложившейся и предельно безответственной власти, и обращаются к забытым архетипам, к тому, как было 'во время оно'.

Но с другой стороны, налицо глубокое, трагически наглядное вырождение самих военных, которые за годы 'детанта'и перестройку, кажется, окончательно перековались в новый тип - клерков, мещан, штатскую, тыловую, пацифистскую кампанию. Наши военные сбились с колеи, освоили навыки, стратегию поведения и повадки, которые отличают гражданское чиновничество. Утрачено самое важное кшатрийское качество - воля к экспансии, страстный импульс желания, мужская, агрессивная, воинственная эротика.

Нормальные воины не смогли бы ни при каких условиях спокойно принять столь стремительное сокращение национальных территорий.

Нормальные воины не стали бы в критический момент государственной ликвидации послушно следовать за случайными и временными персонажами, по роковому стечению обстоятельств получивших, доступ к высшим постам в обществе.

Нормальные воины продемонстрировали бы в ситуации последних лет не один военный мятеж, и на самый крайний случай - цепную реакцию массовых самоубийств. Причем самоубийств по исключительно кшатрийским мотивам - гибель великой империи, национальное предательство власти, крушение оборонной системы.

Что же мы имеем в действительности? Если военные и высказывают недовольство, и даже решаются на голодовки (и очень редко суицид), то исключительно по бытовым мотивам - зарплаты нет, жены не довольны, с жильем неполадки. И вместе с тем все в целом принимают навязанный геополитическими ликвидаторами лозунг - 'армия вне политики'. Иными словами, те, кто должен логически более всего заниматься политикой, кто профессионально и по своей природе призван оперировать с масштабными геополитически ми и социальными реальности, те, кто создали наше государство и тысячелетие обеспечивали его функционирование, вдруг по окрику неизвестно откуда взявшихся демагогов довольствуются ролью платных наймитов без права голоса и соучастия в судьбе государства. Сейчас речь не о том, кому выгодно было поставить вопрос таким образом-'армия вне политики'. Это-особая история. Вопрос в том, как нормальный воин, полноценный мужчина, кшатрий мог согласиться с таким социально унизительным тезисом?

Кастрация армии, оскопление мужского начала у наших воинов - вот страшный диагноз актуальной ситуации. Это оскопление является следствием положения армии в позднесоветскую эпоху, когда она была целиком и полностью подчинена партийной номенклатуре. Именно там в психологии и навыках брежневского генералитета следует искать основные истоки кастового перерождения Советской Армии, начало омерзительной, в случае военных, любви 'к дачам', 'комфорту', 'обеспечению семей', наконец, к 'пацифизму', который, как это ни странно, развит у современного российско го армейского руководства. Иными словами, Компартия в какой-то момент взяла на себя 'кшатрийские' функции, роль мужского начала в советском обществе, а военным оставалось довольствоваться лишь ролью 'третьей касты'. Так был осуществлен чудовищный процесс кастовой мутации.

Советский генералитет был лоботомирован партноменкла турой. Но речь идет о совершенно конкретной группе военных. Сам архетип кшатриев это затронуть не может И поэтому люди, которые приходят в армию сегодня или пришли в нее несколько раньше, теоретически свободны от гипнотических комплексов старшего поколения. В данном случае воинский архетип вполне может взять свое, даже вопреки обработке унизительным и разлагающим стилем, который унаследован нашей армией от предыдущего периода