Это не означает, что консеквенциализм не необходим. Он необходим, но недостаточен для раскрытия и обоснования моральной привязанности к свободному обществу. Вот один пример: распространение либерализма среди экономистов. Иногда, когда не модно и, следовательно, невыгодно быть либералом-экономистом (как это было до 50-х годов в западной Европе и как было в бывших социалистических странах до 1989 г.), экономисты реже становились либералами (и реже либералы становились экономистами), чем при других обстоятельствах. Но было бы ошибочно полагать, что никто не стал бы или не остался либеральным экономистом, независимо от совершенно неблагоприятных условий. Как бы мы объяснили тогда существование и настойчивость Хайека, Людвига фон Мизеса, Мильтона Фридмена, Джорджа Стиглера и других либералов-экономистов? И наоборот, при благоприятной обстановке, которую можно наблюдать сегодня в нашей стране, счет либералов-экономистов непрерывно увеличивается. Но это не означает, что не останется экономистов-нелибералов. Консеквенциалистские соображения укрепляют, но они не находятся в основе нашего морального выборы, потому что такой выбор совершается только через призму того, какие мы или какими стремимся стать. С моральной точки зрения, эти рассуждения могут быть иллюстрированы морем. Если оно очень бурное, если идет дождь, есть гром и молния, дует сильный, холодный ветер и все это происходит ночью - только меньшинство вышли бы в море. Но эти моряки, которые действительно решили плыть, хотя знают, что есть люди, потерпевшие кораблекрушение, учитывают это, только они пренебрегли бы этим злым морем.

Аргументы консеквенциалистов находятся в центре дебатов между приверженцами и противниками свободы. В этом отношении везде в мире, а в частности и в Болгарии, можно выделить два типа оппонентов либерализма. Первые - это те, которые еще не ориентируются, еще не понимают того, что видят. Они против свободного общества и, особенно, против свободного рынка, потому что не понимают способа их работы[20]. Вторые - это те, которые очень хорошо ориентируются, но им не нравится то, что они видят. Они против свободного рынка именно потому, что очень хорошо понимают механизм его работы. В первой группе находятся все те, которые, может быть, как личности либеральны, но которые по некоторым причинам не схватывают "невидимую руку" Адама Смита. Они хотят государственного вмешательства только потому, что не видят, как координация может быть достигнута без команд и заповедей, полученных сверху. Чаще всего, это простые люди из городов и сел, люди с разным уровнем неэкономического образования (такие имеются и среди экономического сословия), люди без ясно определенной социальной, политической и идеологической ориентации. С этими людьми можно спорить, их можно убеждать (даже если не легко - потому, что, как сказал Стиглер[21], информация не является свободным благом) с известной надеждой на успех. То, что можно требовать от либералов как социальных ученых: они должны сделать 'невидимую руку' видимой для этих людей. Они могут постараться объяснить им, как функционирует свободный рынок и как экономическая свобода делает возможным существование и других свобод.

В превращении невидимой руки в видимую западные либералы-экономисты на сегодняшний день достигли значительных успехов. В спорах относительно социалистического планирования в двадцатые и тридцатые годы Мизес успешно опровергает утверждения о социализме как эффективной экономической системе[22]. Хайек демонстрирует, как социальная и экономическая координация возможна в свободном обществе[23]. В тридцатые и сороковые годы в Чикаго Франк Найт закладывает интеллектуальные основы 'контрреволюции в экономике', которую его воспитанники успешно продолжают[24]. Милтон Фридмен показывает, что монетарная политика правительства США, как правило, не ведет к решению, а ведет к проблемам[25]. Эмпирические исследования Стиглера о результатах государственного регулирования увеличивают рост скептицизма по отношению к его возможностям[26]. Коазе, Алчиан и Демзец убедительно показывают, что большинство неуспехов на рынке в действительности являются неуспехами государства, т.к. оно не предоставляет подходящие рамки, в которых индивиды могли бы решить свои проблемы спонтанно[27].

Кирцнер подчеркивает связь предпринимательства со свободой и согласованием индивидуальных планов[28]. Следуя лучшим Чикагским традициям, Бекер распространяет достижения теории цен на поведенческие науки[29]. Используя богатый набор эмпирических данных, Соуэл показывает, что улучшение условий жизни расовых и других меньшинств более вероятно не через государственное вмешательство, а через рынок[30]. Лорд Бауэр соединяет несколько элементов здравого смысла с преимуществами экономического анализа, чтобы демистифицировать господствующие представления относительно 'помощи' для развития Третьего мира[31]. Ротбард, Дэйвид Фридмен и другие анархо-капиталисты предлагают простые альтернативы государственных услуг[32], и т.д. Поэтому одна из задач либералов-экономистов в странах Восточной Европы могла бы быть, с одной стороны - сделать эти и другие подобные сочинения достоянием широкого круга читателей, а с другой - провести собственные исследования в этом духе.