Хотя Ламетри сравнивает человеческое тело с часами, он полагает, что человеческий организм продолжает действовать и после поломки, то есть в результате заболевания. Таким образом, "человек-машина" для Ламетри - это "человек-животное", являющееся единым материальным существом, существом органического мира.
Ламетри первым из философов высказал мысль о возможности происхождения человека от животных.
Анонимность издания отнюдь не спасала автора от разоблачения, и Ламетри понимал, конечно, размеры опасности, какой он себя подвергал. Еще за несколько месяцев до издания "Человека-машины" он в поисках убежища от грозящих ему преследований обращается к Мопертюи, который, как и Ламетри, был уроженцем Сен-Мало. Мопертюи был тогда президентом Прусской академии наук и пользовался большой благосклонностью Фридриха II, афишировавшего свое покровительство писателям, ученым, философам. Мопертюи был не только идейно близок Ламетри, он был его другом.
Для Ламетри покровительство "северного Соломона" - прусского короля явилось спасением. В момент, когда было ясно, что расправы ему не миновать, он оказался вне досягаемости фанатиков. 8 февраля 1848 году берлинская газета сообщает о прибытии "знаменитого доктора де Ламетри". Фридрих сразу же предоставляет Ламетри должности придворного врача и своего личного чтеца, а вскоре назначает его членом Академии наук.
Ламетри, избежавший почти верной гибели благодаря Фридриху, которому, естественно, чувствовал себя обязанным, попав ко двору, сразу же ощутил унизительность монарших милостей. В "Работе Пенелопы", вышедшей через год после его приезда в Берлин, он пишет: "Честь быть приближенным великого короля не избавляет от грустной мысли, что находишься подле хозяина, каким бы любезным он ни был... При дворе требуется больше услужливости и льстивости, чем философии, а я до сих пор прилежно занимался лишь последней... и нечего, конечно, в тридцатидевятилетнем возрасте начинать учиться низкопоклонству". Несмотря на то что врачебная практика и обязанности королевского чтеца отнимают у философа немало времени, из-под его пера выходят новые произведения: философские работы "Человек-растение", "Анти-Сенека", "Опыт о свободе высказывания мнений", "Система Эпикура", "Животные - большее, чем машины", "Человек - большее, чем машина"; медицинские труды: "Трактат об астме", "Мемуары о дизентерии"; сатиры - значительно расширенное издание "Работы Пенелопы" и "Маленький человек с длинным хвостом". Все это было написано за три года (1748-1751).
В работе "Анти-Сенека" Ламетри призывает подчиняться нашим ощущениям и стремиться сделать их приятными. Под ощущениями, которые приятны для нас, Ламетри имел в виду прежде всего чувства сладострастия. Он считал, что необходимо больше думать о теле, чем о душе, и доставлять побольше удовольствий телу. Для счастья, полагал Ламетри, не требуются ум, знания.
По словам Дидро, "Анти-Сенека" - книга, оправдывающая любые преступления. Находя одну лишь безнравственность в книге Ламетри, Дидро видит лишь безнравственность и в его жизни. Великий просветитель изображает Ламетри невеждой. Аналогичным образом высказывались о нем Гольбах, д'Аламбер и другие просветители, утверждавшие, что Ламетри дает оружие их врагам.
Вызывающий характер носят не только книги Ламетри, но и многие его поступки.
Лишь люди, с которыми Ламетри был откровенен, в том числе Мопертюи и Вольтер, знали, насколько несправедливо было общее мнение о нем. "Этот весельчак, слывущий человеком, который над всем смеется, порой плачет, как ребенок, от того, что находится здесь.
Он умер в сорокадвухлетнем возрасте 11 ноября 1751 года. Через три недели одна из немецких газет опубликовала эпитафию, в которой говорилось: "Здесь покоится де Ламетри, галльского происхождения; здесь осталось все его машинное заведение. Горячку он схватил при дворе; она его изъяла из мира, где после себя он оставил глупостей немало. Ныне, раз распалось его машинное тело, сумеет он на покое разумный вывод сделать. Разумный же вывод один: человек не состоит из машин".
