Когда полковник это сделал - я буквально на стуле подпрыгнул. Это было беспрецедентное, грубейшее нарушение инструкции допроса. В холле постоянно находились охранник и дежурный офицер, которые по команде следователя снимали с подследственного наручники, чтобы он попил воды, почесался, проводить его в туалет и тому подобное... При наручниках, пристегнутых к столу, свобода действия рук составляет не более десяти сантиметров. На каждого из подследственных, помимо общей директивы, разрабатывались особые предписания. Иногда подследственному приходилось испражняться прямо в кабинете допросов - ему отстегивали только одну руку. Для одного буйного, снимать наручники с которого было категорически запрещено, пришлось еще делать специальную резиновую маску - он часто просил пить, а при попытке напоить его делал неимоверные усилия, чтобы укусить любого... Кого-то, напротив, позволялось допрашивать вообще без наручников - но это встречалось исключительно редко. Все предписания составлялись врачебной коллегией и шли на подпись к начальству... Малейшая ошибка в требованиях к допрашиваемому означает преступную халатность и суд, поэтому предписания чаще всего были излишне категоричными. Так было спокойней... К Стоменову, согласно инструкции, нельзя было даже подходить в одиночку, а уж тем более снимать с него наручники. Подобные случаи иногда все же бывают - следователь по каким то причинам нарушал предписания безопасности по обращению с подследственными.

Один такой случай вышел у Фрейда - он перестраховался, предъявляя жесткие требования по безопасности к подследственному, который, как он считал, "клопа не задавит", а следователь, который неофициально разделял это мнение о безопасности, отстегнул одну руку, чтобы напоить "тихоню" - и враз лишился левого глаза... Насмотрелся я, Вит, всякого насмотрелся!.. Я долго потом думал, что произошло в этот раз - внушение, телепатия, гипноз? Хер его разберет! Без всякой на то причины гэбэшник снял с Кривошеева наручники...

Стоменов: - Ой, спасибоньки, Сергей Дмитрич, уважил старика, а то затекли ручонки то мои... (следователь садится). Вот это мой ответ будет на докучания ваши по поводу, где я документ взял...

Следователь (поднимая брови): - Прошу прощения, что? Я чего то...

Стоменов: - Я ж тебя, Дмитрич, отмыкать меня не просил!..

Следователь: - Секундочку!.. (вскакивает). Руки на стол! Вот, черт!..

Стоменов (спокойно): - Да не снуй почем зря, не снуй, Дмитрич... Вот, гляди, руки я ложу, а ты подходи, заковывай, коли не положено то... (следователь в задумчивости замирает на секунду, держа палец на кнопке вызова, затем подходит к Стоменову и застегивает наручники. Стоменов улыбается).

Следователь (садится): - Ладно, Андрей Николаевич, обсудим...

Кристо Ракшиев:
Он досадливо так на меня посмотрел тогда... Один единственный раз я видел этого советского полковника растерянным, выказавшим какие то скрытые, нежелательные для него эмоции - я видел это, и мне понятна была его досада. Быть может, прошли какие-то мгновения, прежде чем он окончательно взял себя в руки. После этого он снова был сдержан, предупредителен, вежлив, внимателен, иногда я слышал, как он смеется, - смех у него был глухой и раскатистый. Есть люди, которые умеют незаразительно смеяться, - он был из таких...

Стоменов: - Имеющий Силу может сделать так, что другой человек выполнит твое желание только потому, что ты правильно его подумал... Не обижайся на меня, Дмитрич, я не со зла это сделал, а только чтоб ты не сумневался в том, что я ведаю. Чую я, как ум твой иногда взорваться готов - и соглашаешься ты со мной, и в ту же минуту не можешь согласиться со мной никаким образом... Ты человек сильный будешь, и я к тебе уважение имею. Я тебе ПОКАЗАЛ, чтоб не докучали мне вопросом назойливым, где я документ достать изготовился, - и больше по поводу этому говорить охоты не имею. А на другие твои интересы по возможности ответ дам...