В 1976 году экипаж летчика-испытателя Марины Лаврентьевны Попович во время полета на Ан-12 попал в крайне опасную ситуацию: внутри грузового отсека разгерметизировался топливный бак от Миг-29, на пол разлилось около 4 тонн керосина. Самолет превратился в большую летающую бомбу, готовую взорваться от любой искры. И в этот момент Ан-12 попал в мощный грозовой фронт; яркие вспышки молний окружили беззащитный самолет буквально со всех сторон... В этот-то момент все 12 человек экипажа почувствовали, что их самолет как бы застыл в воздухе, время на борту вдруг замерло...

У другого летчика-испытателя Марка Галлая при испытаниях истребителя Ла-5 пожар в воздухе все же произошел, Впоследствии он так описывал это летное происшествие: 'Откуда-то из-под капота выбило длинный язык пламени... Снизу в кабину пополз едкий сизый дым... Дрогнул, сдвинулся с места и пошел по какому-то странному двойному счету масштаб времени. Каждая секунда обрела способность неограниченно сколько потребуется расширяться: так много дел успевает сделать человек в подобных положениях. Кажется, ход времени почти остановился!'

У многих еще не стерлась из памяти показанная по телевидению короткая, в 3-4 секунды, видеозапись, на которой у летящего вблизи зрительских трибун Миг-29 вдруг отказывает двигатель, самолет клюет носом, уходит в сторону от людей и взрывается на земле. Но мало кто знает, что запись 'черного ящика' впоследствии доказала, что пилот Квочур за секунду до катапультирования успел сделать так много операций по управлению неисправным самолетом, что в нормальной обстановке на это могли бы уйти минуты. А рассказ самого летчика-испытателя об этом событии, произошедшем на авиасалоне, занял вообще несколько часов!

И уж, конечно, более чем хватало опасных ситуаций в воздухе во время войны! Сотни тысяч потенциальных свидетелей в своих простреленных насквозь самолетах видели смерть 'на расстоянии вытянутой руки', жаль, что рассказать о своих ощущениях смогли впоследствии далеко не все...

Летчик-штурмовик Сергей Иванович Колыбин, вылетая на одноместном Ил-2 в июле 1941 года, конечно догадывался, что опасное задание может стать для него последним. Но никакого воображения у него не хватило бы, чтобы предсказать свою дальнейшую судьбу: всего через час он станет первым и единственным летчиком, выжившим после наземного тарана; все его бомбы пройдут мимо цели, но тем не менее вражеская переправа будет уничтожена; трое суток он проваляется, никем не замеченный, в виде кровавого куска мяса; его ждут несколько лет в гитлеровских, а затем в сталинских лагерях... Но тогда он просто вылетел на задание и не выполнил его. Штурмовик был подбит, и фашистские солдаты уже бежали к месту его предполагаемой посадки. Колыбин круто развернул Ил-2 (а вместе с ним - всю свою дальнейшую судьбу) и врезался в мост. Это мгновение он запомнил на всю свою жизнь и о нем мог рассказывать часами. Самолет перед взрывом задел за конструкцию моста крылом и перевернулся, Колыбин вылетел из кабины... и время в его восприятии остановилось: он рассмотрел выражение лиц всех окружающих его гитлеровцев, видел, как некоторые из них пытались выбраться из танковых люков, другие бежали, ложились, хотели спрятаться от языков пламени, но все их движения были чересчур медленными...