Это происшествие столь таинственно и необъяснимо, что в любой догадке правда и неправда, убедительность и бездоказательность, исключающие друг друга версии могут в равной степени претендовать на истину в последней инстанции.
А стряслось оно с сантехником из немецкого города Боттропа 27-летним Томасом Б. в вечер перед началом Нового года. "Мы затеяли спор, - рассказывает его жена Кирстен, миловидная блондинка, работающая в местном супермаркете. - Он ни в какую не хотел идти в гости к моей маме. В конце концов Томас даже разъярился и убежал в спальню. Я видала, как он заткнул тампонами уши - комната выходит на шумную улицу - и тут же захрапел".
Пробуждение упрямца едва не лишило чувств молодую супругу, хлопотавшую на кухне за приготовлением завтрака. Томас поднялся с постели и что-то проговорил выразительным шепотом. "Я сначала подумала,- вспоминает Кирстен, - что в доме неожиданно появился чужой человек. Но в кухню вошел муж и обратился ко мне, как обращался к зрителям Михаил Горбачев по телевидению. Мне показалось - шутка, новогодний розыгрыш. Томас, однако, говорил, говорил, на мои просьбы выражаться по-немецки не реагировал, как будто бы родной язык вылетел у него из головы".
Пришлось перепуганной супруге вызвать неотложку. Единственио, что установил ошарашенный врач,-сантехник, который никогда и никуда не выезжал из своего города, не учил иностранных языков и даже не окончил обычной школы, вел монолог по-русски. До сих пор единственный лучик света, хоть как-то объясняющий загадку, исходит из родословной Томаса Б. Выяснилось, что его очень далекие предки, что-то около двухсот лет назад, переселились из российской глубинки на берега Рейна.
И вдруг немец заговорил на языке давно почивших предков. Осталась ли в его генах языковая информация, хотя все его предки, кроме первоприходцев в Германию, были коренными немцами? В пользу генной версии говорит хотя бы тот факт, что новообращенный в русский язык совершенно не употреблял матерных выражений:
наши праотцы этим, как известно, не грешили.
История - историей, наука - наукой, предположения - предположениями, а житейские будни остаются буднями. Наш земляк в десятом поколении обращался к жене только по-русски, будучи не в состоянии вспомнить ни единого немецкого слова, и недоумевал, раздражался, видя, что она не улавливает ничего из им произнесенного. Единственную радость любящей супруге продолжало доставлять общение с мужем лишь в сфере, где можно обойтись без проблем языкознания...
В остальном же поневоле пришлось прибегнуть к помощи переводчиков, что в Германии стоит очень недешево. К счастью, среди соседей объявилась скромная семья немцев, переселившихся из Узбекистана. Русско-узбекско-немецкий паренек взял на себя эти обязанности, совсем нелегкие, поскольку Томас к тому же утверждал, что говорит на чистом немецком языке и никак не возьмет в толк, почему его вдруг перестали понимать жена и окружающие.
"Он замкнулся в себе, - рассказывает Кирстен,- никуда не хотел выходить из дома, хотя прежде мы регулярно по пятницам до глубокой ночи веселились в дискотеке. Я пошла на курсы русского языка, люблю Томаса и не хочу его потерять".
А сантехник пошел в клинику. Слово за словом бригада врачей восстанавливала его немецкий язык, вытеснив из сознания бедняги русскую речь. Два языка явно не укладывались в его голове, тем более что один из них оказался "изувеченным" столь странным способом.
По прошествии года не то чтобы беседовать - он не мог даже вспомнить ни единого русского слова. Врачи, опасавшиеся рецидива, категорически рекомендовали ему не только избегать любой иностранной речи, но и самого общения с чужеземцами, перестраховываясь, наверное, на тот случай, если в родословной Томаса где-то затерялись, скажем, китайцы или эфиопы. Переживший потрясение неуклонно следовал наставлениям врачей и уже по собственной инициативе совершенно не спорил с супругой, даже если она просила его пойти в гости к теще.
У рассказанной истории может быть любопытное продолжение.