Дуб был священным деревом для многих индоевропейских народов и потому, что традиционно ассоциировался с громом и молнией, и потому, что очень часто ютил на себе священную омелу (см.). Ему глубоко поклонялись друиды, равно как и язычники-скандинавы и кельты. Он входил в число "Семи благородных деревьев" ирландского законодательства (шесть других - яблоня, черная ольха, береза, лесной орешник, остролист и ива), за уничтожение которых налагался штраф в размере одной коровы. Также и в законодательстве остроготов - он "хранил мир", и валить его запрещалось. Легенда гласит, что когда святой Колумсиль основал свою церковь в Дерри, он сжег город и королевский форт, чтобы удалить с лица земли плоды трудов мирских людей, но пощадил древесину дуба, от которой и происходит название Дерри (от "doire", древесина дуба), а когда на нее все-таки перекинулось пламя общего пожара, он погасил его, произнеся над ним молитву.
Представление о том, что нехорошо и даже греховно спилить дуб, особенно такой, на котором растет омела, существовало на протяжении многих веков. У Келли есть рассказ о том, как в 1657 году в Норвуде повалили омелоносящий дуб. Человек, срубивший его, сломал ногу, и все имевшие отношение к этому делу повстречались с неудачей, включая лондонских фармацевтов, купивших омелу. Близ Осуэтри стоял очень древний дуб, который традиция связывала со святым Освальдом; его считали священным и не наносили ему никакого вреда на протяжение всей его долгой жизни. Шарлотта Берн сообщает, что срезавшего с него ветвь ожидали, по всеобщему убеждению, пожар, болезнь или смерть; когда в 1824 году по приказу хозяина поместья его спилили, местное население в ужасе ожидало, что на головы всего прихода обрушится кошмарное несчастье.
Обри в "The Natural History..." отмечает, что "когда валят дуб, он издает нечто вроде крика или стона, который слышен на милю вокруг, как если бы плакал живой дух дерева. Э. Уайлд, эсквайр, слышал его несколько раз".
Дуб - дерево громовое, некогда священное древо Тора, и потому считается, что он защищает от молнии и грома. Принято считать, что в него никогда не попадает молния (хотя на самом деле иногда попадает) и под ним безопасно сидеть в грозу. Его ветви или желуди, хранимые в доме, предохраняли от молнии и дом. Когда в моде были опускающиеся жалюзи, шишечки на концах веревок, за которые их опускают, делали в форме желудя - именно по этой причине. Но если в дуб все же ударяла молния, то его древесина приобретала дополнительные защитные свойства. Ш. Берн в "Фольклоре" (том 7, 1896) пишет, что примерно тремя годами ранее такое произошло в Нидвудском лесу близ Хенбери, и тогда "люди со всей округи приходили, чтобы взять кусочек пораженной молнией древесины, которая станет охранять их дома от подобного же несчастья".
Дубы защищали тех, кто сидел под ними или носил на себе их листья, также и от колдовства и злых сил. Бэдэ в своей "Historia Ecclesiastica" рассказывает, что когда блаженный Августин впервые проповедовал перед королем Адальбертом Кентским, тот не позволил ему делать это в помещении, боясь, что "если они сильны в колдовстве, они смогут обманным путем взять над ним верх". Вместо этого он устроил встречу под большим дубом, под чьими священными ветвями он будет в безопасности от всяких чар, которые необычные пришельцы могут на него напустить.
