Во многих регионах вплоть до первой половины девятнадцатого века, а то и позже, бытовала любопытная традиция, связанная с ответственностью мужа за сделанные до свадьбы долги жены. Считалось непреложным законом, что если девушка до замужества наделала долгов, то муж не будет за них ответственен, если она придет на свадьбу босая и в одной рубашке.

Другое, вероятно, более древнее верование утверждает, что та же цель достигается тем, что она пройдет от своего дома до дома будущего мужа нагая. В альманахе "Notes and Queries" (том VII) записано, что в Кертонин-Линдзи в девятнадцатом веке некая особа попыталась это сделать, выбравшись нагишом из окна своей спальни. Надо полагать, проделать весь путь к дому мужчины в таком виде ей не хватило пороху, потому что, еще стоя на верхней ступени приставной лестницы, по которой она спускалась, она накинула на себя какую-то одежду.

Вероятно, очень немногие девушки осмелились бы попытаться пуститься в путь к дому жениха полностью нагими. А вот "рубашечные свадьбы", то есть такие, на которых невеста одета только в нижнюю сорочку, зарегистрированы в ряде приходов Йоркшира, Линкольншира, Камберленда и других графств. Иногда вместо рубашки невеста заворачивалась в простыню. Один из авторов "Notes and Queries" (том XII) упоминает по имени некую вдову из Джедни в Линкольншире, которая пришла в церковь в простыне, сколотой в виде мешка с оставленными по бокам прорехами для ее обнаженных рук. Ей сказали, что если она так сделает, то и она, и ее новый муж будут свободны от всех долгов, которые она наделала за время своего нищенского вдовства. В другом томе этого же альманаха один священник рассказывает, как ему пришлось столкнуться с невестой, одетой в одну сорочку. Он был, по его словам, несколько шокирован, но почувствовал себя обязанным венчание все же отслужить, потому что о том, как при этом должна быть одета невеста, в служебнике ничего не сказано.

Истоки этой традиции неясны, но вероятной подоплекой ее представляется идея о том, что девушка сбрасывает свои долги вместе с одеждой и вступает в новую жизнь нагой и ничем не отягощенной, а рубашка или простынь - это просто некоторая дань приличиям. Р. Л. Хайн в своей "Исповеди непростого адвоката" (R. L. Hine, "Confessions of an Uncommon Attorney", 1945) замечает, что этот обычай "основан-на старинном законе, согласно которому муж ответственен за предбрачные долги жены лишь в размере тех средств, которые она ему приносит". Рубашечная свадьба служила публичным объявлением, что она не принесла ничего, и, следовательно, никто не вправе взыскивать с него или с нее ее прошлые долги.